16

11 июня. Село Новолуговое

Встретились мы на окраине примыкающего к лесу коттеджного поселка, последние дома которого пока еще представляли из себя пустые кирпичные коробки. Никакой засады, как я и предполагал, не обнаружили. Воины прочесали всю территорию замершей на ночь стройки, да и я сканер не выключал практически. Нашли только Пастыря. И мантикору, спокойно лежащую у его ног. Никаких сектантов с гранатометами и снайперскими винтовками, никаких функций, и ничего, что могло бы сойти за глушилку.

На всякий случай я все же распорядился выставить оцепление вокруг места встречи. А сканер перевел на режим паранойи.

Наставник сидел на паллете с кирпичами и спокойно смотрел, как к нему приближается несколько новусов. Молодых и довольно агрессивно настроенных. Многие из них потеряли родных по его вине. А кое-кто и друзей. Та же Аня, до сих пор не пришедшая в себя после гибели Влада, смотрела на лидера сектантов с нескрываемой ненавистью.

— Решил переметнуться, когда дела пошли плохо?

Ходить вокруг да около я не собирался. Время позднее, место глухое, да и визави так себе.

— Хотел бы переметнуться, сделал бы это раньше.

Фанатик исчез. Не было больше больного блеска в глазах, как не было и страсти в голосе. Пастырь походил на усталого учителя географии, которому уже месяца четыре не платили зарплату. Посеревший какой-то, потасканный, пребывание в бегах явно не пошло ему на пользу. Был лидером сектантов, несгибаемым борцом с новусами, а превратился в средних лет мужика, внутри которого сломался стержень. Не тот, который позвоночник, а невидимая опора, благодаря которой человек продолжает жизнь, даже если современная медицина делает все, что в ее силах.

Смотрел он только на меня. И просто-таки излучал новые, не свойственные прежде эмоции: страх, отчаяние и какую-то обреченную усталость. Словно бы ему сообщили, что жить ему осталось несколько дней. Хотя, по факту так и было.

Мантикора, кстати, тоже выглядела неважно. Чешуя потускнела, хвост поник, глаза гноились. Странно, я думал мутанты не болеют. Или она с недокорма такая.

— Как знать. — я остановился от парочки шагах в пяти. — Раньше-то у тебя дела неплохо шли. Рассчитывал на победу. Интересно, ты хотя бы понимал, что в конце своей интриги, функции тебя просто грохнут? Нафига им чокнутый?

— Я благодарен, что ты пришел. — произнес он, будто не слышал ни одного моего слова.

Вздохнув, я махнул рукой.

— Ну, говори тогда. Что за страшная тайна?

— Я лучше покажу.

— Не-не, братан, я тебе прикоснуться к себе не дам!

— А словам поверишь?

— Без доказательств? Нет, конечно!

— Тогда мы в тупике? Доказательства тут. — он постучал себя пальцем по лбу. — Я могу их показать. Тебе нечего бояться.

В завершение, он обвел рукой вокруг, как бы показывая, что нас вокруг очень много, а он один, и опасности для такой толпы не представляет.

Если это ловушка, то я не понимал, на что он надеется. Ну погрузит меня в свой виар — дальше-то что? Внушит мне, что все вокруг враги и заставит убить? Так на это время требуется, и немало. Несколько сеансов, плюс какой-никакой настрой на сотрудничество. Умей Наставники убивать или зомбировать одним коротким прикосновением, на вершине общества новусов стояли бы они, а не Лидеры.

Но даже, если у него есть козырь в рукаве, он ведь должен понимать, что шансов выжить у него нет. Или он настолько фанатик, который и свою жизнь, если выполнена задача, готов принести в жертву. Может у него в руке капсула с ядом, специально разработанная функциями для убийства новусов?

— О чем хоть речь?

— О тех, кто стоял за мной все это время.

— И зачем тебе это?

— Скажем так — я утратил веру.

И усмехнулся так горько, так по-человечески, что я поверил. Утратил. Узнал что-то о своих кукловодах. Интересно, что?

— Пытаешься найти новых хозяев?

— Просто хочу передать то, что знаю. Напрямую. Мне безразлично, что станет со мной после.

Черт, как бы не уподобиться той кошке, которую сгубило любопытство! И колется, и хочется! Интересно ведь, что он там за образы собрался мне перекинуть. Родион Павлович несколько раз отправлял мне такие “информационные пакеты”, так что о чем идет речь, я понимал. Что-то вроде архива, который распаковывается прямо в голове.

— Почему мне? Стой, не говори! Потому, что я избранный?

И эту издевку Пастырь проигнорировал.

— Потому что Структура почти полностью погибла, пытаясь уничтожить тебя.

Вот даже как? Структура. Не Свет и Тьма? Походу, у мужика мозги на место встали. Может рискнем?

— Чего хочешь взамен?

— Я не торгую, а отдаю.

— Все имеет цену.

— Кое-что настолько дорого, что говорить о цене смешно.

— Подарок?

— Знание — всегда дар.

— Ох, какой же ты мутный тип, Пастырь!

Тот дернул уголком губ и пожал плечами. Чем заставил меня принять решение.

— Аня. — не оборачиваясь бросил я. — ствол ему к башке. И зверюге тоже.

— Мы не причиним вреда. — впрочем, противиться Наставник не стал.

— Всем остальным — контроль. Если попробует выкинуть что-то — убить. — И уже обращаясь к Пастырю, уточнил: — Сколько времени займет контакт?

— Несколько секунд объективного времени. Пять, может шесть. Усвоение информации — минут десять.

— Симптомы? Как это будет выглядеть со стороны?

— Я положу руки тебе на виски. Тебя может трясти. Может быть в конце сеанса ты упадешь. Тут все зависит от пластичности твоего разума. Насколько он готов принимать и усваивать новое.

Ну, с этим-то у меня порядок. Как там говорил Родион Павлович? С тобой, Ваня, приятно работать — голова пустая! Не нужно ничего вытеснять.

По началу это было очень обидно!

Ну что, поверим перебежчику? Лях “за”, Охотник тоже вроде не возражает. Блин, вот закинет мне сейчас в голову вирус!.. Вдруг он смертник?

Так, без паники! Интуиция молчит, опасности я не чую, так что — приступим, помолясь!

— Ладно, давай попробуем. Народ, если через семь секунд… Ну вы поняли!

Четвертые зашумели, мол, не бойся. Конечно, не им башку подставлять Наставнику, взрощенному функциями. Да, я боялся. Но все же пошел на риск. Была мыслишка поставить вместо себя кого-то из подчиненных, но я ее отмел. Власть — не только возможности. Это еще ответственность, как ни печально…

— Ну давай!

Я решительно приблизился к Пастырю, руки Наставника взлетели, потянулись к моим вискам…

В тот же миг ожила рация. Голос зама по мозгам произнес:

— Гости! Четыре камэ на юг! Десять машин! Свернули с Бердского шоссе на Первомайскую. Это Лолидзе, Лях!

Не думая, я оттолкнул Наставника. Одновременно давая Ане знак не стрелять.

— Вот, значит, как!

— Это не я. — безразличное спокойствие в голосе недавнего фанатика убедило меня больше, чем если бы он предоставил доказательства своей непричастности.

— Миш, как нас нашли?

— Жучок? Я знаю? Какого хрена? У нас же мир, вроде?

— Ага! Миру мир, маю май! Мы же им планы все коту под хвост пустили! Веди их.

— Это не центр Москвы, а окраина Новосиба. Повезло, что они вообще мимо камер проехали. Видать, сильно торопятся. Там возле моста еще одна будет, как мимо пройдут, скажу.

Нужно быстро решать, что делать. Быстро брать Пастыря с питомцем и делать ноги или устраивать Лолидзе засаду, чтобы раз и навсегда покончить с мстительной семейкой? Вот чего, спрашивается, они ко мне прицепились? Грузины же добрые и веселые! Я в кино видел! А эти прицепились, как репей, только с мясом отдирать!

Ладно, неважно! Валить или валить, вот в чем вопрос!

Включим мозги. Десять машин — это весь боевой состав клана, скорее всего. То, что от него осталось. Двадцать, а то и больше новусов. Нас тоже двадцать — как бы паритет. Правда, Воинов только половина от этого числа. Но с учетом меня, хоть небольшое, но превосходство.

Не факт. Всех Криком не накрою, они же не будут так любезны, чтобы двигаться кучно. Да и их Воины поопытнее моих. Значит другое “валить”. Не кого, а куда. Отсюда. Потому что победить-то мы может и победим, но победа будет пиррова. У меня и так не слишком много боевых типов, чтобы их в каждой пьяной драке использовать.

— Народ, грузимся и уходим! Пастыря ко мне в машину. Аня, Костя — со мной.

— Погоди. — Наставник снова со своими видениями. — У нас еще есть время. Я успею показать.

— А я потом на ногах останусь? Ну вот то то! Давай в машину, ваше преосвященство! В другом месте поговорим.

— Лях, они прошли мост! Надо на запад уходить!

— Да я уже сам вижу! — множественные отметки новусов появились перед внутренним взором.

— Через Новую на Выборную…

— Миш, ты серьезно?

— Это оптимальный маршрут! — обиделся Аналитик.

— Я спрашиваю, ты серьезно считаешь, что эти ваши местные названия мне что-то скажут? Водил инструктируй, а не меня!

— А! Понял! Туплю!

— Пошли-пошли-пошли!

Погоня на машинах красиво выглядит только в кино, да и то, если у оператора руки не из задницы и с чувством вкуса порядок. В реальности погоня — это тряска. Отбитая задница, прикушенный язык, маты, летающие по салону вещи и… я уже говорил про тряску?

Мы выехали с территории коттеджного поселка, когда на другом конце длинной улице уже был виден свет фар машин Лолидзе. И рванули к Советскому шоссе, где бы оно не находилось. Какой Ботпарк — я вообще не понимал, где нахожусь! За окном мелькали мутные тени, то ли здания, то ли деревья. Редкие фонари порой выхватывали из темно-серой ночи куски окружающего мира, но этого было недостаточно, чтобы сложить полную картину.

— Потом может не оказаться времени. — сообщил Пастырь, вместе с Воинами подпрыгивающий на заднем сидении “Логана”.

Мне рядом с водителем было не так тряско. Было за что держаться.

— Отвали!

— Но это важно!

— Инга, не дрова везешь!

— Сам садись и рули, умник!

— Ань, убери ствол, пока ни в кого не выстрелила!

— Нихрена себе у него скорость!

Параллельным с нами курсом двигалась мантикора, которую в отличие от хозяина, в салон не пригласили. А ведь мы больше сотни шли!

— Твоя зверюшка долго сможет такой темп держать?

— Это не важно, Иван. Она обречена, как и я. И все остальные.

— Ты о чем вообще?

— Позволь мне показать…

— Прямо сейчас?

— Говорила же! Надо было нормальную машину брать, а не эту рухлядь! Сейчас на шоссе выйдем, сразу по скорости просядем — у них движки мощнее.

Так и произошло. Едва наша колонна выбралась с проселка на ровную дорогу, преследователи стали быстро сокращать расстояние между нами.

— Я помогу. Но ты позволишь мне показать.

— Слушай, ну реально сейчас не время!

— А так?

Я даже оглянулся, чтобы посмотреть, что Пастырь имеет ввиду. И успел увидеть, как мантикора развернулась и атаковала головную машину Лолидзе.

Это было по своему красиво. Гибкая и подвижная, не смотря на свои габариты, зверюга бросилась прямо под колеса джипу. Тот вильнул, пытаясь избежать столкновения, и ему это почти удалось. Правда, не помогло. В последний момент мантикора извернулась всем телом, а ее хвост стрелой пробил лобовое стекло напротив водителя.

На такой скорости деталей я разглядеть не мог, и, скорее догадался, чем увидел, как костяное жало пронзило голову новуса, сидящего за рулем. И осталось внутри вместе с большей частью хвоста — его просто оторвало.

Мутант словно бы не заметил потери. Скользнул дальше и, сгруппировавшись, ядром влетел в салон идущего следом автомобиля.

Дальше произошло то, что и должно произойти, когда две несущихся на скорости сто сорок километров в час машины внезапно теряют управления. Идущий первым джип вильнул в сторону и начал заваливаться на бок. По законам жанра он должен был крутануться на переднем колесе, пару раз красиво перевернуться… Но не успел.

Второй автомобиль, внутри которого скорее всего уже не было живых, врезался в первый. А третий, не пострадавший от диверсии мантикоры, не успел среагировать, и впечатался во второй. Что было дальше я не разглядел, очередной поворот скрыл картину аварии. Но уверен — там сейчас настоящая собачья свалка! А значит вопрос с преследователями снят. Даже если погибших немного — новусы живучие твари! — Лолидзе потеряют время.

— Красава! — я бы хлопнул Пастыря по плечу, но с переднего сиденья это было непросто сделать.

Наставник горько улыбнулся и едва слышно что-то произнес. Я не расслышал ни слова, но прочитал по губам. Лидер сектантов прощался со своим Снежком.

— Теперь я могу показать?

— Давай доберемся до безопасного места, мужик! Не на ходу же это делать!

Таковым я уже привык считать базу клана. Да, там нет пулеметных вышек, колючей проволоки и минных полей. Это просто большой дом в частном секторе, старая купеческая усадьба, построенная еще в позапрошлом веке. Неплохо сохранившаяся, а лет пятнадцать назад еще и отреставрированная каким-то нуворишем из братвы.

Но зато свой участок с высоким забором. Куча “четвертых” под боком. И множество камер видеонаблюдения, картинка с которых транслировалась на несколько экранов в операционном зале. Взять такую крепость было легко, а вот подобраться к ней незамеченным — очень сложно. Учитывая молодость и неопытность нашего клана в играх больших дядек, мы решили сделать ставку на мобильность. То есть, приняли решение разбегаться по сторонам, если на базу нападут. Как показали события недавнего времени, выбор был сделан правильный.

Сюда мы и привезли Пастыря. Лолидзе, я был уверен, не станут сюда соваться. Не дураки же они, в конце концов. Должны понимать, что стоит им войти в зону действия камер, как мы прыснем в разные стороны и лови нас потом тряпками.

— Ну давай, колдуй. — бросил я Наставнику, когда мы выбрались из машин и сгрудились во дворе. Аня без напоминания достала пистолет и прицелилась опальному сектанту в голову.

Тот никак на угрозу не отреагировал. Сделал шаг вперед и положил руки мне на голову. Его глаза приблизились, занимая всю область видимости. А потом свет мигнул и погас.

Я летел сквозь тьму. Живую, полную миллиардов наблюдающих за мной глаз. Внимательных, любопытных, жадных, жестоких, равнодушных глаз.

Летел сквозь время — было понятно, что его течение во тьме подчиняется совершенно иным законам. Вечность слипалась в микросекунду и тут же растягивалась в бесконечность.

Я понимал, что лечу не просто так, а откуда-то куда-то. То есть у моего путешествия есть отправная точка и пункт назначения. Но ни о том, ни о другом, я не имел ни малейшего представления.

Затем внезапно полет прекратился. Вдруг. И я стал… кальмаром. Здоровенной тушей в несколько центнеров весом, которая невесомой стрелой неслась сквозь упругую толщу воды. На большой глубине и в полной темноте — сюда никогда не проникали лучи солнечного света. Одновременно с этим появилось понимание цели моего существования. Охота. Я должен был найти и уничтожить кого-то. Кто не имел права на существование. Мешал.

Не успел я разобраться с мешаниной чувств, как перестал быть водным жителем и стал медведем. Или кем-то, здорово на него похожим. Хищником, которого боятся все вокруг. Под ногами влажно чавкала грязь, а нос сообщал, что неподалеку прячется тот, кого я ищу…

В новом теле я услышал волчий вой, исходящий из моей глотки. Я стал членом крупной стаи… Нет, не так. Моя личность разделилась на всех членов стаи, по сути я и стал стаей. Которая вела жертву уже много дней. След вел в тундру, лишенную даже намека на растительность, укрытую толстым слоем синеватого снега. Мой мех сливался с ним, а лапы — несколько десятков лап — мягко ступали по тонкой корке. Над головой кружила черная точка…

…размах моих крыльев превышал три метра. Став птицей, я кружил над поверхностью, фиксируя малейшее движение. С чуткостью недоступной никому, кроме рожденных для неба, трогал кончиками маховых перьев ветер. Узнавал от него, как распределить нагрузку. Чуть повернул голову и издал радостный клекот — цель обнаружена.

Длинная цепь образов-перерождений слилась в бесшовный клип. Я успел побывать ящером, пауком, крупной кошкой, огромным и неповоротливым грызуном, медузой, рыбой и даже летающей змеей.

Я словно бы моргал со скоростью стробоскопа и на каждое закрытие век оказывался в новом теле. Я не просто представлял себя каждым из них — я был ими. Воспринимая окружающий мир их глазами или другими органами чувств. Я мыслил, как они, не испытывая никакого дискомфорта от смены сущности. Ведь все время я оставался собой. Личностью, прошедшей длинную череду перерождений. Забывшей тот облик, который был моим изначальным. Не уверенным даже в том, что он был.

И при этом помнил, что зовут меня Иван Польских. Что я человек. Новус. Ликвидатор.

А затем я увидел его. Строение или организм, которое пытается пронзить серое небо. Прекрасный в своей абсолютной чуждости, всегда разный, но сохраняющий суть, шпиль. В один момент он казался собранным из блестящего металла, и уже миг спустя я видел, что он состоит из переплетения обнаженной, пульсирующей в такт с невидимым сердцем, плоти.

Шпиль кричал… Нет. Он звал. Звал кого-то, кто должен был прийти, ориентируюсь на крик. Кого-то огромного. Мертвого, но полного жизни. Разумного, но лишенного собственных мыслей. Того, что подобно мне, летел сквозь тьму. Но имел совсем другую цель. Если я Охотник, то он…

В себя я пришел уже сидя на земле. И сперва не очень понял, почему все вокруг в крови. Сфокусировав взгляд, наткнулся на неподвижную руку, растопыренными пальцами впившуюся в землю. Оторванную от тела руку Пастыря. Повел глазами дальше, фиксируя остекленевший взгляд мертвых глаз Наставника, укоризненный, но полный понимания, взрытую землю, сломанный палисадник вокруг цветочной клумбы…

— Что произошло?

Четвертые стояли далеко. Метров семь от меня и мертвого, изувеченного тела Пастыря. А я ведь помню, что приказывал контролировать ситуацию. И как это можно сделать на такой дистанции? Потом пригляделся и увидел на лицах мажоров — надо заканчивать их так звать, кстати — страх. Ужас, даже. Это что же их так напугало? Или кто?

— Ты не помнишь? — Аня задала вопрос спокойно, но было видно, что спокойствие ее кажущееся.

— Нет.

Не помню. Но, кажется, понимаю. Их напугал я. В беспамятстве сотворил такое, что заставило отшатнуться моих новусов. Хотя… Чего гадать-то! “Сотворил!” Вон результат моих трудов лежит. По частям. Судя по выражению лица и позе, он даже не сопротивлялся.

— Через пять секунд после того, как этот… дотронулся до тебя, ты зарычал и…

Оторвал ему обе руки. А потом голову. Да, вижу. Круто, чё! Безумие возвращается? Пастырь запустил процесс вспять? Что он забросил мне в голову? Вирус?

Нет. Я не чувствовал себя безумным. Просто… Кажется, на время, пока мы с Пастырем находились в контакте, я… стал собой? Нет, не так! Та сущность, которая превратила студента в новуса стала собой. Охотник вырвал контроль и сделал то, что должен. Увидел… Угрозу? Нет, не так! Ошибку? Да, именно ошибку?

Откуда я это знаю? Это не голоса в голове, это как… как память! Видения, отправленные мне Наставником вновь замелькали перед глазами, но теперь я не утратил связи с реальностью. Это действительно было похоже на воспоминания. Которые, одновременно, были и моими, и чуждыми.

И когда я понял, что вижу…

Ох, черт! Черт-черт-черт-черт! Я понял! Бли-и-н! Лучше бы оставался в неведении! Лучше бы!.. Блин! Вот блин! Черт!

— Тихо!

Подступившую панику пришлось гасить криком. Четвертые, начавшие было подступать, отшатнулись. Решили, что это я им. Нет, ребят, это я себе! Думаете, вам страшно? Нет, хорошие мои! Это мне страшно! До усрачки, если честно! До почти неуправляемого желания сорваться с места и начать бегать кругами, подвывая от ужаса.

От осознания.

Ну, Пастырь! Ну, сука! Понятно, почему он был такой потухший. Утратил веру — ха! Тварь! Убил бы! Так уже убил… Блин! Блин! Блин!

Я не знаю, как он это узнал, может какие-то фишки Наставников? Да и пофиг, в общем-то. Главное, что я совершенно не сомневался в том, что он показал мне правду. Как и обещал, сука такая!

Не было никакой спонтанной мутации. Новусы — не результат эволюции. Не новое человечество. Мы — ошибка. Сбой. Нарушение процесса. Нас не должно быть. Должны быть только функции. Только они. А нас нужно стереть. Ликвидировать. Я как раз для этого. Охотник, функция-лейкоцит. Тот, кто убивает поврежденные, опасные для организма, клетки. Они неизбежно возникают, процесс отправки имеет процент брака… Их просто нужно своевременно удалять. Иначе они разрастутся…

Бли-и-ин! Как же охота орать!

Пастырь — сука! Понял. Конечно, он был в панике. И нашел выход — слил инфу мне. Ведь то, что он увидел, никак не объяснить сказочками про Свет и Тьму.

Все, блин, куда рациональнее и страшнее.

Это знание он не смог пережить. Я не убил его — он знал, что произойдет при передаче пакета. Это такая форма самоубийства. Знал, что в процессе передачи пакета, функция возьмет верх над человеком. Трус! Не хотел с этим жить! А мне как быть?

— Вань?.. — Инга сделал пару шагов вперед.

— Стойте там! — заорал я. — Где стоите! Минуту дайте!

Им говорить? Стоит ли? Стоит! Без вариантов! Происхождение — ладно! Это можно пережить. К тому же, в отличие от меня, они действительно новусы. В них нет никакой половинчатости — поэтому, кстати, я на них никогда и не агрился. Функция не чувствует ошибки. Только лишь легкое ощущение неправильности. Но это не вызывает желания убить. Ошибка не в них. Только в первом носителе. А затем ген слабеет. С каждым поколением. Со вторыми я еще бешусь, с третьими почти не трачу сил на самоконтроль. А четвертые, получается, почти люди. Устойчивая мутация, передающаяся по наследству.

Надо им сказать. Надо всем сказать. Подозреваю, что первые знают. Может не все, но должны были дойти до правильных выводов за сотню-то лет. Придумали сказочку про функций, как отдельную ветвь мутации. Скормили ее вторым и третьим. Раньше это работало, но сейчас… Сейчас надо орать на весь мир!

А поверят? Пастырь, мудак! Он был уверен, что не поверят. Поэтому и хотел прямо передать пакет. Тут уже от правды топором не отмашешься. Не, ну серьезно, как это можно сказать, чтобы поверили?

Ребятушки, тут такое дело… Короче, некогда объяснять, но мы, походу, инопланетяне. Ага. В смысле, вы потомки инопланетян, такие, короче — квартероны. А я вот настоящий стопроцентный пришелец. Только корью переболевший при рождении. Но это фигня, не будем заостряться на мелочах! Подумаешь — в предках зеленые человечки! Не негры же! Да и вообще, есть проблемы посерьезнее.

Какие? Вы садитесь — я скажу. Так вышло, что пришельцы собираются захватить Землю. Да, как в кино, ага. Нет, я не укурен. Плацдарм подготовлен, его ведь больше ста лет готовили, флот вторжения в пути, ждать осталось недолго.

Вот так! Есть, конечно, нюансы…

Например, не будет никаких космических кораблей, лазеры не будут пиу-пиу, флаеров не полетят над городами и шагающие машины не вылезут из под земли. Ничего такого пошлого. Все будет значительно проще. И от этого — безнадежнее…

У армии вторжения нет физических тел. Похоже, что их никогда и не было. Они — энергия. Или что-то вроде. Энергетические паразиты, скачущие от звезды к звезде. Сперва отправляют десант, просто обстреливают заархивированными личностями планету. Те проникают в людей или животных, перестраивают тела под свои нужды. И готовят площадку для Носителя.

Носитель — то существо, которое летит сейчас к Земле — это просто корабль… Даже не знаю, как описать. Что-то вроде огромного виртуального жесткого диска, на который записаны миллионы функций. Даже не функций — Структур.

Он прибудет и нам конец. Все эти, скажем, личности, мгновенно пропишутся в тела людей. С десантом было проще. Сущности могли ослабеть во время перелета, могли проиграть сражение за тело — так, кстати, новусы и появились. Но когда прибудет Носитель, все пройдет без накладок.

Не будет никакого сопротивления. Партизаны не будут вырезать патрули Чужих. Просто жили-были люди, стали функции. А че? Они уже далеко не первый раз так делают! Технология отработана!

У них странная система измерения. Но Охотник во мне ее понимает. Он знает, сколько нам осталось. Год. Триста шестьдесят восемь дней. К этому моменту Шпиль будет построен и Носитель не промахнется…

Шпиль! Вот! Даже не один — три! Триангуляция! Им нужен маяк! Это одиночками они могли стрелять с поправкой на ветер. Космический, ага! А Носитель должен видеть четкие координаты. А то промахнется и полетят миллионы функций в неизвестность… Через тернии к звездам…

Один из Шпилей должен стоять в окрестностях Новосибирска… Ну, теперь понятно, что за сыр-бор в Сибири…

— Ваня!

Вот неугомонная! Видит же — думает человек! Пытается найти выход из ситуации, которая не предусматривает выхода. Остальные, главное, молчат. Боятся? Лидер слетел с катушек, сейчас начнет резать клан…

— Лях!

Не, это не Инга. Это Миша. Вышел из берлоги мишка косолапый. С чего я его все время Гарри Поттером обзываю — он же натуральный медведь!

На останки Пастыря он не смотрел. Но не из страха. Ему пофиг, просто пофиг! Лидер клана убил врага. Да, чрезмерно жестоко. Но в своем праве, вообще-то!

Это меня немного взбодрило.

— Что?

— Гости.

— Кто? Опять Лолидзе?

— Да. Что делаем? В разбег?

В разбег… Бежать? Куда бежать? С Земли не убежишь. А грузины — настырные! Вот ведь взялись! С точки зрения того, что мне стало известно, все эти разборки — такой детский сад!

Но если сдохнуть сейчас, потом уже ничего не сделаешь! А сделать надо! Надо! Шпиль — единственное слабое место в плане вторжения. Бить нужно по нему. Здесь, в Новосибирске и, на всякий случай, еще в двух местах. Где Шпили уже начали строить.

Я посмотрел на свою армию и усмехнулся. Порченная функция-охотник и кучка потомков инопланетян против вторжения из космоса. Кто-нибудь, нарисуйте обложку — это же блокбастер! Кассовые сборы нам обеспечены!

Пахло выхлопными газами, кровью и землей. Землей, которая скоро перестанет быть родиной людей. Превратиться в еще одну захваченную функциями планету. Как было с родными мирами разумных кальмаров, синешерстных волков и летающих змей.

Люди останутся. Они уже не будут людьми.

Но это не точно.

В душе крепла уверенность, что еще можно что-то изменить. Это чисто человеческое, куда там холодному разуму функций! Они сильнее, опытнее, а мы умеем верить. Или — не верить. Например, в то, что конец неизбежен. Такое себе преимущество, но — что имеем.

— Нет, Миша. — ответил я. — Не в разбег. Куда нам бежать?