-15-

Мы должны ждать. Саид держит слово. Мы беспрепятственно возвращаемся к «нашему» селу, поселяемся все там же. Через несколько дней Саид найдет информацию о человеке, которого я ищу, тогда с нами свяжутся. Мы живем с Мустафой в небольшой комнате, также у нас есть большой чулан где можно даже положить матрас, а также свой выход во двор, таким образом у нас свой небольшой пентхаус. Сирия покорила меня. Есть там что-то первобытное. В том, как ветер изменяет дюны, в том, как ночью небо горит от света звезд, такого я не видел до того момента. В том, как протекает жизнь жителей поселка. Я ребенок цивилизации наконец начал понимать что то, что вокруг нас не поддается нашему воображению, что природа и все её проявления много совершеннее и древнее чем то, что создали копошащиеся в пыли люди, именно для того что бы не видеть того что теперь вижу я, видят жители пустыни и многие другие люди был создан зверь под названием «общество». Что бы сковать и поработить человека, превратить его в батарейку, один из миллиона винтиков в неостанавливающейся машине под названием «цивилизация». Но не могу и не отметить другой стороны этого вопроса, как раз в нём я более-менее вменяем. Я искренне не понимаю людей, которые давят за то, чтобы выехать в лесополосу на пмж, обмазаться глиной, носить лапти из бересты и водить хороводы вокруг стога сена(дерева). Это однозначно утопия. Но было бы очень хорошо, если бы люди начали хоть немного задумываться о том где они живут, о том, что происходит вокруг них и чаще смотрели на звёзды. Впрочем, извини, я отвлекся. Я не претендую на роль последней инстанции в этих и во многих других вопросах, я просто делюсь своими мыслями и наблюдениями и стараюсь быть максимально честным. Читая это не забывай кто перед тобой, пусть тебя не обманывает красивый слог и посыл, это во мне говорят все те, кто учил меня, и только.

Какая-то слишком грустная история у меня получается, а ведь на самом деле все не так. Были и хорошие, веселые моменты. Во всяком случае на мой взгляд.

Когда мы уезжали из Сирии первый раз (после этого было еще два заезда, но об этом позже). Мы как тебе уже известно читатель остановились «нашем поселке». У нас была уйма свободного времени. Я занимался тем что учился ездить верхом на лошадях и верблюдах, гулял по окрестностям, учился стрелять. Арабов очень забавляли мои потуги. То, что у них умеет каждый ребенок в возрасте от 10-ти лет давалось мне с трудом, но я учился. Мустафа занимался тем, что курил траву, он выторговал у людей Саида полкило отличной травы по бросовой цене, курил он её постоянно. Я еще не видел настолько сильного организма, способному оставаться в адеквате после двух-трех часов беспрерывного заплыва. Также Мустафу очень интересовали местные женщины, и надо сказать женщин очень интересовал Мустафа. Представления о красоте и качестве человека совсем не такие как у нас, и надо сказать я разделяю их. Через четыре дня пришел человек от Саида, он принес подробнейший отчет о том, кого мы ищем. Я не буду называть имен читатель, но ты отлично знаешь родных этого человека. Суть истории такова что он ударился в буддизм и прочее, бросил все и ушел в пустыню. Пешком. Его видели предположительно в Иордании, то что я узнал дало мне основания предположить, что он двигался в сторону Аравии, но последний визуальный контакт местных жителей был с ним больше трех недель назад, я понимал, что это очень много. Я принял решении о возвращении в Израиль. Первая часть миссии была выполнена, вторая – частично выполнена, но каким образом мне было попасть в Иорданию, а потом в Аравию – я не знал. Вернее, я знал, но я не хотел этого, с меня было довольно.

Именно тогда у нас возникли проблемы с обратной дорогой, я разбил телефон, карт у меня не было. Рашида на тот момент в поселке тоже не оказалось. На вопрос об интернете человек который сдавал нам жилье вытаращил глаза. Я начал нервничать, я мог ехать по солнцу, но это было глупо, и небезопасно - если бы я выехал к границе черт пойми где что бы я сказал? Вся граница со стороны Израиля отлично контролируется. Мустафа видел, что что-то не так. Я пытался объяснить ему что мне нужен Wi-Fi, или телефон с GPS, или на худой конец комп с модемом. Понятие интернета и сотовой связи для Мустафы – магия, он по-своему умен и совсем не туп. Но в его миро-представление не вкладывается тот факт, что вокруг нас есть невидимые нити, по которым можно общаться, он с трудом умеет пользоваться обычным телефоном. Но последнее слово «модем» его заинтересовало. Он уточняет несколько раз, я повторяю, что нужен модем с ПК. Он некоторое время напряженно думает, потом пожимает плечами и уходит. Через некоторое время он возвращается, с ним женщина. Я ничего не понимаю. Она продаёт свое тело, ей заплачено 20 баксов за двоих, если одновременно, то доплата еще 10. Я в шоке. Я не могу понять зачем он её привел. Она ужасна – ей больше сорока лет, и вероятно большую часть времени она зарабатывала на жизнь собой. Мустафа показывает на неё и выдает «ма-адем». Кто ж знал, что на одном из диалектов урду «модем» (мадем) – проститутка. Я не мог говорить от смеха, наверное, минут десять. Она смотрит на меня как сумасшедшего, Мустафа тоже озадачен. Я пробую говорить с ней, она понимает русский, у неё есть телефон и на нем есть карты. Я объясняю, и она просит за это еще десять долларов. Я плачу без вопросов, беру её телефон и ухожу что бы не мешать им. С картами кстати я дал маху, я так и не смог точно определить как возвращаться назад. Помог нам всё тот же человек у которого мы жили, за дополнительную плату он вывел нас в нужное место. Рано утром мы пересекли границу с Израилем.

Cool story #2. При прохождении границы, как и всю дорогу Мустафа как-то странно себя ведет, он все время ерзает и выглядит напряженным. Я пробую поговорить с ним, но он отмахивается от меня. Я перестаю предавать этому значение. Границу мы проходим достаточно быстро, на этот раз машину подвергают тщательному осмотру, но естественно ничего не находят. В обед мы уже въезжаем в Тель-Авив, я стаю пообедать. Мустафа пулей летит в туалет. Я спокойно сажусь за столик на улице делаю заказ и жду, через некоторое время приходит Мустафа. Лицо его сияет. Он заговорчески подмигивает мне и показывает небольшой сверток в газете. Я ничего не могу понять. Он разворачивает его и показывает мне содержимое. Я начинаю понимать. В газете, завернутый в целлофан лежат остатки драпа, который купил Мустафа у Саида. Драп проехал через израильский кордон в самом надежном месте – в жопе Мустафы.

Вечером мы встречаемся с Алексом и Испанцем. Алекс уже в курсе всего, но хочет услышать мой вариант истории. Я рассказываю, делюсь своими соображениями по этому поводу. Говорим мы долго, на Ришон опускает ночь. Самый главный итог разговора – мне предстоит еще две ходки. Как не странно я не чувствую тревоги, я абсолютно спокоен.

Алекс помогает мне снять квартиру в центре Ришона, снять квартиру без документов – нереально. По вечерам я гуляю по центру города. Там много магазинов, обменников, ресторанчиков. Один из них я выбираю для вечернего времяпровождения. Только тогда я осознаю, что уже почти два месяца не пью. Это очень мотивирует меня, кроме того я практически кидаю курить. Цены на сигареты в Израиле от 10 долларов за пачку.

Потом время ускоряется вновь. Я ещё два раза ездил в Сирию, в одной из поездок мы столкнулись с радикалами, цель их жизнь – убивать неверных. Мы убиваем их, я лично убиваю двоих. Тогда же мы попадаем в зону боевых действий, что там происходило я писать не буду, пусть это останется со мной, скажу лишь что я получил ранение. Именно это событие и сыграло решающую роль в моих дальнейших действиях. Один раз навел дорогу через Иорданию, регулярно бывал в Иерусалиме, ездил на Мёртвое море. Я отлично справлялся со своей работой, как и всегда. Но в один из дней после описанных чуть выше событий я понял что нужно идти дальше. Алекс и Испанец приняли мое решение, я давно отработал условия сделки. Мустафа расстроился больше всего, он не говорил со мной несколько дней. В конце концов мы все же нашли общий язык, Мустафа понял меня. Тогда, впервые за все время там я напился с ним как в старые времена. Странно, но когда я пил алкоголь на краю сознания я слышал смех Сержа, я пил за нас двоих.

У меня опять были деньги, Алекс обеспечил мне прямой коридор, я не оставил на выходе из Бен-Гуриона ничего, у меня не взяли отпечатки пальцев, хотя тур виза была просрочена уже больше двух месяцев. В январе 2017 я покинул Израиль.

Что может оправдать человека забирающего чужую жизнь? Ничто. Я это понимаю и принимаю. Единственное что я могу сказать: между мной, Мустафой и ними – я выбрал нас.

Это последняя глава которая описывает тот период моей жизни в Израиле, многое из того что я пишу кажется просто невероятным и перечитывая текст я полностью согласен что в это трудно поверить. Чем я могу доказать реальность происходивших событий? Только одним – предоставить какие-либо доказательства. Доказательств у меня не так много, но есть одно которое подтвердит факт моего пребывания в Израиле. У меня осталась виза. Конечно, можно предположить, что она напечатана на принтере, но в этом кого-то разубеждать я не собираюсь.