13 причин, почему/13 Reasons Why — 2017

Нет, это не история о призраках — просто старшеклассница по имени Ханна Бэйкер подготовилась к своей смерти тщательно: записала 13 историй на кассетах обидчикам и порезала запястья.

Ее причины умереть мы узнаем вместе с мальчишкой, который работал с Ханной и тайно по ней страдал. Он получает коробку с кассетами. И слушать монологи о предсмертных муках — это, блин, очень жестокая месть, уважаемая мертвая девушка.

Все, что происходит дальше, вызывает еще больше вопросов. Во-первых, к Ханне.

Правильно ли она поступила?

Нет. В противном случае смысл сериала (и оригинальной повести) —романтизировать суицид. Травят одноклассники? Убей себя, задай им! Пусть мучаются до гроба!

К счастью, показывают не только версию Ханны, но и героев кассет тоже (что превращает их из монстров в обычных подростков), но важнее прочих линия Клэя в настоящем. Столь же ранимый и хрупкий, как и его пассия, он узнает ее же жуткие секреты, но борется и живет.

Ханна же — очень неоднозначный персонаж. Хорошенькая, умная, искренняя, но зацикленная на себе и удобненьком образе вечной жертвы. Прекрасно подходит реплика Клэя:

«Любая драма должна быть твоей драмой».

И правда: даже события, с ней напрямую не связанные, девушка воспринимает на свой счет и умудряется втиснуть их в список «Почему я должна покончить с собой».

Не все ребята-причины заслужили место на кассетах, тем не менее героиня сознательно упрекает каждого: «Ты виноват в моей смерти».

Родители же не получают и весточки. То есть подробно вспомнить, как и кто за год дразнил, Ханна нашла время, а написать папе и маме, что они не при чем — это лишнее, пусть убиваются от бессилия.

Мораль?

«Будьте добрее, внимательнее к близким», — доносят сценаристы-писатели, что разумно. Но ведь научись девочка нормально разговаривать с людьми — все сложилось бы иначе. А она прогоняет людей и обижается, когда те не бегут за ней успокаивать, а потом обвиняет в своих страданиях кого угодно, только не себя саму.

В финале видим маленького, до одури напуганного ребенка. Тон ее последнего сообщения не выдает человека, принявшего взвешенное решение, чьи мучения (и существование) вот-вот закончатся. Ханна могла жить. И сдалась.