Я против экстремизма и терроризма

В современном мире ведется ожесточенная борьба с террористическими организациями, чтобы добиться успехов в которой, применяется множество методов. Борьба только при помощи боевых действий не даст желаемого результата, ведь если уничтожить одну экстремистскую группировку, на ее месте образуется другая. Поэтому против террористов используются как политические, так экономические и информационные методы. Создание определенных подразделений, деятельность которых объединяет в себе борьбу с террористами и преступниками. Одной из таких известных организаций является Интерпол (Интернациональная полиция). С политической точки зрения можно отметить внедрение законопроектов ограничивающих или запрещающих носить оружие. Информационные методы — это прежде всего антитеррористическая пропаганда, ведь не зря по телевизору, в интернете и газетах терроризм представлен во всех красках.

Терроризм — это страшнейшее проявление экстремизма, которое не оставляет большинство равнодушными.

Терроризм XXI века – это один из множества способов (или инструментов) ведения войны. Он ничем не отличается от «информационной войны», «партизанской войны», «экономической войны» или «танкового наступления» (есть множество и других способов вести войну). Задача в любой войне — победить (не зависимо от того «холодная» она или «горячая»), и если армейская операция (например, танковое наступление) обеспечивает захват новых территорий, то терроризм обеспечивает дискредитацию власти, страх и панику в рядах противника.

Для того чтобы это пояснить, нам придется абстрагироваться от разных видов терроризма — например, религиозного, политического, социального и т.д., от разных организаторов террора — ИГИЛ, Народное ополчение, База и прочее, от социальных групп, организующих и притворяющих его в жизнь и так далее. Нам надо отнестись к терроризму, как к «историческому феномену», для которого характерны определенные черты и который имеет и свое историческое развитие.

В любой войне есть два типа целей: стратегические и тактические. Стратегические – конечные цели, например, победа в войне, смена власти, изменение экономических рынков и т.д. Тактические – это локальные или промежуточные цели, например, захват города, проведение какой-либо операции или дискредитация правительства.

Терроризм, по своей сути, преследует только тактические цели: дискредитировать власть, показать ее бездействие, посеять страх и панику и т.д.

В этих целях, соответственно, самый большой ущерб может быть нанесен террористическим актом в наиболее людном или «болезненном» для любого общества месте (больницы, школы, церкви, детские сады, метро и т.д.).

В случае успеха любого теракта в любом обществе наступает период страха. Во время этого периода люди боятся выходить из домов, пользоваться общественным транспортом, появляться на массовых мероприятиях и так далее. Именно в такие моменты в обществе очень медленно и плавно появляется мысль о бездействии власти, а, возможно, и еще хуже — о причастности власти к терактам, а это уже очень страшные мысли и идеи, но это другой разговор…

Отметим, что тактические и стратегические итоги террористических актов могут быть неожиданны для их организаторов и исполнителей.

Так, например, после теракта 11 сентября 2001 года (Башни близнецы), если абстрагироваться от эмоций, можно заметить, что паника, возникшая как реакция общества, переросла в общественное желание мстить (отчасти из-за огромной роли американских СМИ, которые профессионально «мусолили» тему и «накручивали» нацию, как будто готовя ее к предстоящей войне), а желание мстить переросло в общественную поддержку войны США и Ирака. Не зависимо от того, какие цели преследовали террористы, тактическим итогом этого теракта стала паника и желание американского общества мстить, а стратегическим итогом – вторжение в Ирак.

Или теракт 3 апреля 2020 года в метро в Санкт-Петербурге мгновенно не просто естественно переключил информационную повестку тех дней с текущей «проблемы транспортной системы Платон» на «проблему терроризма как сегодняшнего врага страны», но и активно обсуждаемый в обществе вопрос «смысла войны в Сирии» благодаря профессиональной работе компетентных СМИ просто отпал – его решение стало очевидным. Подобных примеров в истории очень и очень много.

Но главное – любой теракт является тактическим шагом к выполнению стратегической задачи.

Где чаще всего происходят теракты? Ответ на этот вопрос кроется в «сухой» статистике. Например, в 2014 году терактами были наиболее «богаты» (или «чреваты») Ирак (15864 раз), Пакистан (9708 раз), Афганистан (7641 раз), Индия (6023 раз), Филиппины и Таиланд (соответственно 2872 и 2848 раз). (Для справки: в России в 2014 году по официальным данным произошли 1753 теракта).

Есть несколько общих элементов, объединяющих эти страны. Самое важное – это слабая центральная власть. Именно из-за слабой центральной власти силы правопорядка не способны эффективно противостоять террористическим угрозам, просто потому, что, как и власть, силы правопорядка слабы. В таких регионах население потеряло всякую надежду на какие-либо политические и социальные изменения. Соответственно «заморожены» или отсутствуют полностью социальные лифты. Но главное это и то, что в этих странах (читай регионах) различные политические структуры, понимая слабость центра, начинают бороться за власть, готовят революции, стравливают народ в гражданских столкновениях и войнах, расшатывая и без того хрупкую жизнь общества, тем самым создавая почву для терроризма (в том числе, возникновения полигонов отработки террористических методов и практик, подбора людей). Терроризма не только и не сколько как инструмента достижения локальных тактических целей, но и как метода ведения стратегических войн более крупными игроками.

В связи с этим «географическая привязка» теракта определяется сегодня зачастую «не местными» факторами и причинами.

Для конкретного террориста нет никакой разницы в том, где совершить теракт — в Багдаде или Париже. Теракты в Багдаде происходят чаще в силу более простой их реализации, в том числе из-за причин, о которых говорилось выше. Но мировая общественность теракт в Европе или в Америке (в культурных, экономических центрах мира) воспримет гораздо болезненнее.

Болезненнее не только потому, что все привыкли, что на Ближнем Востоке регулярно происходят теракты или потому что в «горячих регионах» идет постоянная война, а теракт в Париже – соответствующее потрясение общества, приученного к «покою».

Как уже говорилось выше, задача любого теракта «посеять» панику и страх, недоверие к способности власти сохранить основы общества, а паника и страх лучше всего «сеются» в местах, наиболее освещаемых СМИ. Ситуация крайне простая: цель теракта состоит не в количестве жертв, а в последующей реакции населения, а в XXI веке последующую реакцию обеспечивают СМИ.

И тут достаточно привести всего один сравнительный пример, который достаточно просто покажет общую картину:

В начале 2020 года в мире было много терактов (в том числе с немалым числом жертв), но два из них очень показательны. Первый произошел 7 января в Париже, когда напали на редакцию «Charlie Hebdo» (я нисколько не оправдываю редакцию, более того, считаю, что они сами «доигрались»), в тот день погибло 12 человек. Масштаб реакции Франции и мировой общественности (которую проще всего проследить по аватаркам в соцсетях и откликам в СМИ), была огромной. Второй же пример произошел через два месяца – 18 марта, тогда подорвали музей Бардо в Тунисе, погибло более 20 человек (в том числе и дети), но отклик был гораздо-гораздо меньше, основная причина чего – географическая привязка места (здесь можно, конечно, начинать разговор о европейском менталитете и отношении к бывшим колониям, но об этом не сейчас…)

Нужно понимать, что терроризм XIX и XXI веков совершенно разные явления. (Опустим для «теоретической чистоты» ХХ век – век мировых войн и их последствий; век, который в смысле обсуждаемого нами понятия распался на три составляющих: продолжение слишком долгого XIX века, время мировых войн и человеческого беспредела и слишком раннее начало XXI века). В XIX веке все теракты были направлены на определенных людей, на общество в целом они направлялись опосредовано – желанием устраняя то или иное лицо, изменить политику или ход истории. Сегодня при стратегически тех же целях – это не убить как можно больше лиц или конкретное лицо, а напугать как можно больше.

Самая главная особенность терроризма XXI века – его вписанность в другие политические и экономические проблемы. Вернее, именно эти многоаспектные проблемы порождают терроризм. Например, в сирийской проблеме ИГИЛ (запрещено в РФ), не имея возможности выиграть войну против более сильного противника и регулярных армий, вынуждено (даже не чтобы победить, а чтобы для ИГИЛ выжить) прибегать к «доктрине терроризма», чтобы, посеяв страх и создав чувство опасности, внедрить в общества мысли о безрезультатности и опасности войны в Сирии. Проще говоря – заставить страны-участников антиИГИЛовской коалиции (это авторский термин, под которым объединены все страны как-либо борющееся с ИГИЛ) руками их же народов прекратить кампанию в Сирии.

Кстати, для этого ИГИЛ имеет очень «благоприятную почву», ведь очень мало правительств каких-либо стран смогли доходчиво объяснить своим гражданам, «зачем они туда полезли».

Также, именно из-за ИГИЛ международный терроризм окончательно исламизировался в умах людей. И объективно: большинство террористов 2014-17 гг. – это мусульмане, чему есть логичное объяснение — ИГИЛ объявляет себя именно исламским государством.

Еще одна особенность терроризма –всеобщий масштаб. Как бы это страшно не звучало, но чувствовать себя в полной безопасности от террористических актов уже нигде нельзя. «География терроризма» очень обширна, начиная от «очевидных стран» (Ирака, Ливии, Израиля) и заканчивая «самыми безопасными» — США, Великобритания.

Кроме того, стоит обратить внимание на то, что терроризм стал «профессиональным» явлением в XXI веке. В XIX веке никто специально не готовил террористов, просто еще не существовало методик их подготовки — как психологической, так и военной (в плане подготовки инвентаря и развития боевых навыков бойцов). История знает очень много примеров неудавшихся терактов именно из-за плохой подготовки. Сегодня же терроризм стал «уделом» профессионалов, уже существуют не просто «пособия» по созданию оружия, но и лагеря и центры подготовки бойцов. Сегодня любой террорист проходит не только идеологическую подготовку, но и военную — практически любой террорист умеет делать взрывные устройства из подручных средств.

Этому есть очень просто объяснение – гораздо сложнее провезти от места изготовления до места применения «профессиональное» взрывное устройство, нежели «собрать» свое на месте.

Но в рамках «профессионализации» происходит и другой процесс – упрощение. Если мы сравним теракты 2014-2017 годов с аналогичными событиями 2001-2004 годов, то увидим, что теракты стали примитивнее. То есть подорвать дом на Дубровке или «врезать» два самолета в два небоскреба гораздо сложнее, чем пронести самодельную бомбу в метро.

Просто вдумайтесь – сколько времени и сил, средств «ушло» для подготовки 11 сентября: завербовать людей, обучить и подготовить их психологически, научить летать на самолетах, продумать план, задействовать оружие и т.д. Это все очень и очень сложно, это многоуровневая работа, требующая множества людей.

Сегодня же террористические акты стали «более примитивными». Это объясняется двумя причинами: во-первых, сегодня необходимо «делать» как можно больше терактов, а во-вторых, по мере усложнения опасность «перехвата» спецслужбами возрастает. Ведь спецслужбам гораздо проще предотвратить «сложный» теракт, чем «простой»

Сегодня мир, противодействуя терроризму, реагирует на произошедшее и предотвращает готовящееся, а не борется с проблемой в комплексе.

Основная работа, проводимая сегодня, это работа спецслужб по внедрению агентов, изоляции наиболее радикальных элементах, по контролю за диаспорами и гетто, по усилению «внешней безопасности» (например, рамки в метро или ужесточение правил безопасности в аэропортах) и так далее. Но все это лишь уменьшает количество терактов, а не сводит их на «нет». Безусловно, это необходимая работа, но это борьба не с причинами, а с симптомами – по уменьшению жертв и ущерба.

Также, в эту борьбу нужно добавить еще один пункт, как бы это цинично не звучало — реакцию СМИ. Как уже говорилось очень много раз, одна из основных задач любого теракта – паника и страх, а в XXI веке панику и страх создают СМИ. Кстати, именно поэтому терроризм прошлого стал терроризмом в сегодняшнем понимании — он появился с появлением сегодняшних СМИ. Без реакций СМИ его глобальная суть исчезает.

Соответственно, необходимо уменьшить «отклик» в СМИ о произошедших терактах, соизмеряя размеры теракта с величиной его информационных последствий, ради которых теракт и был проведен.

Такого рода шаги в целях достижения максимально «звучного» эффекта заставят террористов готовить более крупные и «сложные» операции, для которых потребуются огромные ресурсы и средства. Еще раз повторим, что на сегодняшнем этапе развития спецслужб предотвратить сложные теракты гораздо легче, отчасти из-за того, что «вероятность ошибки» и провала при подготовке гораздо выше.

Подведем итог. В борьбе с «корнями» терроризма, а не с «ростками» этих корней необходимо понимать следующее:

Во-первых, терроризм – это детище проблем, возникших в как глобально мире, так и в различных регионах, а не самостоятельная глобальная проблема.

Во-вторых, терроризм – это средство и инструмент, а не идеология или политика.

В-третьих, современные СМИ, в том виде, в котором они сегодня существуют и воздействуют на общественное сознание, являются неосознанными (надеемся, что всегда!) пособниками терроризма в разрезе содействия решению его главных задач — страха, паники и парализации общества.

Осознание этих весьма простых, лежащих на поверхности истин, возможно подтолкнет экспертов и власть предержащих к изменению стратегии борьбы с терроризмом как феноменом современности. Что, конечно, не снижает остроты тактической борьбы с конкретными террористами.

Дилмурод Акбаров

Магистрант Ташкентского института инженеров ирригации и механизации сельского хозяйство