12.3

Хрусть!
И я взвыла от новой дикой боли.
С таким звуком незнакомый мне доселе доктор вправил мою челюсть на место.
Пожилой старик в очках-половинках, делавших его похожим на профессора Стормгольда, сочувствующе посмотрел на мое избитое лицо. Там расплывались лиловыми гематомами несколько синяков.
— К счастью, — констатировал врач, — челюсть была все же не сломана — ее вам выбили. Здесь вы дешево отделались. Однако этого нельзя сказать об остальных повреждениях. Несколько трещин в нижних ребрах, сотрясение мозга, многочисленные ушибы. Следующие недели вам придется провести в постели, милочка!А вот это не очень здорово. Эйфория от приобретенной свободы сменилась суровой реальностью. Мало того что я стала бездомной, так еще и прикованной к постели.
Я пыталась ответить доктору, что не могу позволить себе валяться в постели много времени, мне жилье нужно искать, но опухшие губы плохо слушались:
— Молчите, дорогая. Вам не стоит говорить, — остановил меня доктор, покрывая мое лицо какой-то мазью. — Не усложняйте себе жизнь еще больше.
Среди ночи Аластар и Виктория отвезли меня к доктору Ламнингу. О нем я ничего ранее не слышала, разве что по пути Виктория успокаивала меня, говоря, что он один из лучших в Столице.
Мы фактически вломились к старику в дом среди ночи. Нам открыл заспанный дворецкий, а когда меня расположили на диване богато обставленной гостиной, спустился и сам хозяин, наспех облаченный в плотный махровый халат и тапочки.
Несмотря на столь внезапный подъем в поздний час, доктор выглядел готовым к приему. Это выражалось в серьезности его взгляда.— Очень много повреждений, — недовольно поцокал доктор языком и перевел взгляд на Аластара. — Где же так пострадала мадемуазель?
Ничего удивительного, что при взгляде на меня у доктора возникли вопросы. Избитая девушка в разорванном платье, гулявшая явно не по набережной, когда над ней поиздевались.
— На нее напали бандиты, — расплывчато сформулировал Фокс. — Думаю, не стоит об этом вспоминать. Леди не нужны упоминания о случившемся. Они могут травмировать душу.
Это было крайне мило со стороны Аластара умолчать о том, кто именно так со мной поступил. Только даже без упоминаний вряд ли я смогу когда-нибудь забыть руки Блекнайта на своем теле.
— Лечение может быть дорогостоящим, — заметил доктор. — Заживляющие мази, таблетки, витамины и многое другое.
— Об этом не беспокойтесь. — Молчавшая до этого времени Виктория отлипла от стены, на которую опиралась, и подошла ближе. — Расходы на лекарства я возьму на себя.
Из небольшой сумочки на поясе она достала кошелек и положила его на столик перед доктором.
А я задалась болезненным вопросом: неужели у меня столь жалкий вид, что люди так легко готовы расстаться с золотыми ради облегчения моего состояния?
Убедившись, что средства на мое лечение найдены, а его работа оплачена, доктор Ламнинг настрочил длинный рецепт с назначениями, а также вынес из глубины дома баночку с целебной мазью.
— Этим обрабатывать раны и гематомы. Утром и вечером. — Он отдал склянку Виктории. — Пациентке нужен постельный режим, никакого перенапряжения. Несколько дней ей нельзя напрягать челюсть, только щадящая диета и жидкая пища. В идеале — полное молчание, пока не спадет отек. Она молодая, успеет еще наговориться.
Рецепт на бумаге забрал Фокс, он сложил его вчетверо и засунул во внутренний карман.
— Спасибо, доктор, — поблагодарил он. — Я надеюсь, вы сохраните наш ночной визит к вам в тайне.
Ламнистер нахмурился.
— А вам есть что скрывать, мистер Фокс? Аластар взглянул на доктора исподлобья, выразительно, резко и очень красноречиво объясняя свои эмоции:
— Мне нечего скрывать, но при огласке честь этой мисс может быть опорочена, — прорычал он.
Доктор еще раз взглянул на лохмотья, оставшиеся от моего наряда, и все понял.
Мне же захотелось, будь у меня силы и возможность, рассмеяться. О какой чести в моем случае могла идти речь? Я же шлюха!
— Стало быть, в больницу вы ее тоже не повезете? — уточнил врач.
— Не повезем. Но уверяю, девушка будет в хороших условиях, — убедил его Фокс.
На этот раз в машину меня относили не так спешно, зато гораздо аккуратнее. Дворецкий и доктор помогли расположить меня на задних сиденьях.
Ламнингу все же не нравилось, что Фокс отказался везти меня в госпиталь, но, догадываясь про обстоятельства произошедшего насилия, смиренно помалкивал.
Я же вообще не очень понимала, что происходит. У меня жутко раскалывалась голова и мутило. Начало клонить в сон.
— Как жаль, что вы не сумели дождаться нас в салоне, мисс Торани, — уже отъехав от доктора, вымолвил Фокс. — Я и мисс Райт вернулись в магазин спустя полчаса после вашего ухода. Весь день мы составляли договор, обсуждали ваши интересы и изобретение, над которым вы работаете, Тори. И каково было удивление, когда мой работник рассказал о странной, но очень настойчивой особе по фамилии Фелз. Он не мог не отметить ваш потрепанный вид и общую нервозность. Едва мы услышали подобное, сразу поняли, что вы в беде. Ведь вы слишком горды, чтобы обивать целый день порог моего салона просто так.
— Мы незамедлительно выехали в Квартал, — добавила Виктория, сидящая рядом со мной и придерживающая на поворотах. — Ал знал, где находится ваш дом. А услышав крики, мы поспешили на помощь.
Я вопросительно взглянула на нее. Хотелось задать столько вопросов. Начиная с того, почему они составляли этот чертов договор целый день, и заканчивая тем, почему Виктория называет Фокса так по- простому — Ал? Выходило, что они давно знакомы, я же, когда просила сделать моим доверенным лицом госпожу Райт, надеялась на ее непредвзятость. Значит, я ошибалась.
Но вместо этого одними губами задала совсем другой вопрос:
— Куда мы едем?
— В загородный дом Ала. К сожалению, в моем городском особняке тебе появляться не стоит. Как главный судья, я постоянно подвергаюсь пристальному вниманию, а в твоем случае оно ни к чему.
Я попыталась поднять от удивления бровь, но из-за отеков не вышло. Значит, к одинокой женщине меня поселить странно, а к почти женатому мужчине — нет?
— Торани, — позвал Аластар, со своего кресла я видела, как его пальцы до побелевших костяшек впиваются в руль. — Скажите честно: этот подонок успел лишить вас чести или надругаться иными способами?
Мне было странно, что этот вопрос задает мужчина, который был уверен, что спал со мной. Гораздо логичнее было бы услышать подобное в адрес гарантированной девственницы. От Фокса же… От него это звучало так, словно он знал правду. Я скосила на Викторию непонимающий взгляд. Брежу ли я в своих догадках или она рассказала Фоксу правду обо мне?
— Знаешь, Тори, — глядя впереди себя, тихо произнесла Виктория, будто бы размышляла в этот момент вслух. — Ала очень удивило твое знакомство со мной, но еще больше меня удивило твое знакомство с ним.
Мне все же удалось нахмурить брови, ибо я не понимала, к чему ведет эта женщина.
— Помнишь, я рассказывала тебе о других, таких, как мы с тобой? — тихо начала она. — Одна доживает свой век, а вторая умерла при родах сына.
Разумеется, я помнила, но это не мешало мне напрячься и опасливо переводить взгляд с Виктории на Аластара и обратно.
— Меня растил отец. — Фокс свернул на грунтовую дорогу, ведущую через густой ночной лес. — Он редко рассказывал мне о матери, но я всегда знал, что у меня была сестра, умершая в младенчестве. Тема женщин в семье всегда была болезненной, пропитанной скорбью и болью. Единственной, кто был вхож в наш дом, была Виктория. В свое время отец поддержал ее кандидатуру на роль судьи, и это вызвало немало вопросов в обществе. Их даже обвиняли в любовной связи, но дело обстояло несколько иначе. Догадываешься, как?
Я шумно задышала, где-то в груди болью отозвались легкие. Аластар Фокс сын той самой умершей суккубы?
— Да-да. Именно то, о чем ты подумала, девочка. Теперь ты понимаешь мое удивление, — подхватила рассказ Виктория. — Насколько низкими были шансы вам двоим встретить друг друга в этом огромном городе. Но вы оказались знакомы.
В груди что-то болезненно защемило, захотелось вдохнуть полной грудью, но из-за травм это было практически невозможно. Я часто задышала в попытке получить больше кислорода и побороть волнение.
Значит, Аластар теперь не просто знает, кто я такая, он в курсе того, что я его обманула тогда, в наши первые встречи, наложив иллюзию. Оставалось только загадкой, почему он не догадался раньше, что все было обманом. Ведь, будучи сыном суккубы, он мог сложить все нестыковки и сделать правильные выводы? Хотя, думаю, он задавал себе нужные вопросы, но не имел подтверждения своим догадкам. Разве что та самая родинка на попе могла выдать меня с потрохами уже давно.
Зато теперь мне стало многое понятно в его поведении, даже тот самый «снобизм» я сумела объяснить. Как и многие мужчины, Фокс неосознанно искал такую, как и его мать. Непорочную и чистую.
А наткнулся на Кристалл, которая… Которая выкрала у него документы из офиса.
Как же много мне нужно было рассказать ему и Виктории, но из-за стольких травм мне даже соображать сейчас было тяжело. Быть может, приехав на место, мне удастся раздобыть ручку и бумагу и хотя бы схематично обрисовать то, что я видела в заснеженном парке при церкви.
— Мы подъезжаем, — глухо отозвался Аластар.
Я перевела усталый взгляд за окно.
Мы стояли перед большими коваными воротами, дорога за ними была припорошена снегом, без свежих следов колеи. Это явственно говорило, что сюда давно никто не приезжал на авто.
Впереди свет фар выхватывал небольшую часть дома. Окна в особняке не горели то ли оттого, что обитатели спали, то ли потому, что там никто не жил.
— В зимнее время за усадьбой следят мажордом Карлайл с супругой Агнией. Сегодня они явно нас не ждали, — пояснил Аластар, выходя из машины.
Он подошел к створкам ворот и собственноручно распахнул их, чтобы автомобиль мог проехать.
А когда вернулся, произнес неожиданное:
— Мисс Фелз, вы любите молоко?
Я смутилась от подобного вопроса, но все же нерешительно кивнула. Мой жест Фокс увидел в зеркало заднего вида и улыбнулся:
— Тогда здесь вам точно понравится. Агния держит лучших во всем Панеме коров. Даже зимой здесь невероятно вкусное молоко.
Я бы тоже умилилась подобному, если б могла. Даже попытка приподнять уголки губ в улыбке приносила боль.
Мы въехали на территорию усадьбы. В темноте фары лишь избирательно цепляли детали соседних строений, но понять, насколько велика территория, было сложно. Хотя если речь шла о коровах, то наверняка где-то неподалеку были пастбища для летнего выпаса.
Аластар остановился у центральных дверей и спешно выбрался из авто. Вдвоем с Викторией они помогли мне выйти.
В это время внутри дома зажглись несколько окон.
— Кажется, Карлайл проснулся, — заметила Виктория, задирая голову вверх и разглядывая свет.
— Наверное, от шума двигателя. — Фокс попытался подхватить меня на руки, пока я, проявляя чудеса безумия, пробовала сделать самостоятельные шаги.
— У вас сотрясение, Торани! — неодобрительно произнесла Виктория. — Доктор прописал только постельный режим.
Пришлось потупить глаза из-за собственной глупости и растерянности. Просто я не привыкла к таким проявлениям заботы и теплоты. Тем более столь сильной и неожиданной. Я начинала чувствовать себя должной, а долги по определенным причинам я не любила и предпочитала отдавать.
Двери особняка распахнулись. Оттуда вышел высокий худощавый мужчина лет шестидесяти, он освещал себе путь керосиновой лампой, но, едва завидев хозяина, поплотнее укутался в тулуп и сбежал к нам по ступенькам.
— Мистер Фокс! — воскликнул он с искренней радостью, несмотря на столь позднюю ночь и то, что мы его разбудили. — Вы так неожиданно! Мы с Агнией не ждали гостей, поэтому комната для вас и вашей невесты не готова. — Мажордом, а это был явно он, скосил взгляд на меня, возлежащую на руках Аластара.
В сторонке нетактично закашлялась Виктория.
Похоже, что в темноте Карлайл не разглядел моих синяков под глазами, а вот светлые волосы сыграли со мной дурную шутку, придав схожесть с Кристалл.
— Это не мисс Бристоль, — даже не повел бровью Аластар и поспешил меня представить: — Знакомьтесь, Карлайл, это мисс Торани Фелз, и она поживет весь следующий месяц в поместье.
Глаза дворецкого на мгновение округлились. Не знаю, за кого он меня принял, быть может, даже за любовницу магната, но вопросов задавать не стал, просто юркнул внутрь дома и придержал двери, чтобы Аластар мог спокойно пронести меня внутрь.
В холле при ярком свете ламп мужчина все же сумел разглядеть мое лицо. Он был шокирован, но, быстро поборов собственное любопытство, тактично промолчал о внешнем виде ночной гостьи.
Через полчаса меня уложили в одной из спален на втором этаже. Здесь было темно и холодно, эти спальни явно давно не топились за ненадобностью. Тут же Фокс отпустил Карлайла досыпать, а сам принялся разводить огонь в камине. Я наблюдала за этим, лежа на большой кровати в ворохе подушек, от которых шел холод. Даже простыни неприятно леденили кожу через плотную ночную рубашку, которую мне помогла надеть Виктория.
Женщина зажгла несколько свечей, разогнав мрак комнаты, и присела на край кровати рядом со мной. Ей, как и мне, было холодно, она зябко потерла собственные плечи в попытке согреться, меж темогонь в камине только начинал разгораться.
— На первом этаже есть бар, — глядя на стучащую зубами Вику, произнес хозяин дома.
Райт все поняла с полуслова и уже через пару минут вернулась с бутылкой виски и двумя бокалами.
— Здесь настолько холодно, что мы обойдемся безо льда, — наполнив стаканы, произнесла она и отдала один Фоксу.
Они дружно скосили на меня взгляды. Мне стакана не нашлось, да и вряд ли я бы сумела выпить из него хоть что-то, не расплескав.
— Что ж, твою свободу нужно отметить, — усмехнулся Аластар, забирая у Вики бутылку.
Я не поняла, что он хочет сделать, пока бывший сноб не поднес горлышко к моим губам.
— Пей, согреешься.
Обжигающая жидкость коснулась моего рта, я вытянула губы трубочкой и послушно сделала глоток, тут же закашлявшись.
— Вот и славно! — поднимая свой бокал, отсалютовал Фокс. — За вашу новую жизнь, Торани, и новые открытия, который нам предстоит сделать, партнер!