111

Когда любишь кого-то, ты его любишь, и, если ничего больше не можешь ему дать, ты все-таки даешь ему любовь. (с)

Сто одиннадцатый день войны. 111 день, состоящий из военных сводок, доморощенной аналитики, «так не будет, потому что так не может быть», отчаяния, звериной ярости, человеческого опустошения. 

Сто одиннадцатый день лжи, интриг, предательств и цинизма. Сто одиннадцатый день реалити-шоу в прямом эфире твиттера, ютьюба, фейсбука, телеграма. Реалити-шоу, в котором нам достались роли наблюдателей с другой стороны голубого экрана. В прямом эфире 111 день подряд мы наблюдаем, как там, за тысячи километров гибнут люди.

Так много дней подряд я сжимаю бокалы с крепким зубами, рискуя раскусить их на части. Смеюсь, жгу костры, работаю, скучаю по друзьям и строю планы. Оцепенело смотрю с балкона на расцветающий мир. 

Когда начался весь этот кошмар, на землю впервые за много лет выпал снег. Он пролежал две недели, чего никогда не бывало, земля напиталась влагой и расцвела ослепительно-зелёными травами и красными как кровь южными розами. 

Когда начался весь этот кошмар я почти перестала верить. За километрами онлайн-консультаций эмигрантов и сотнями долларов донатов, за бесконечным скроллингом новостей, за песнями свободы, слезами и наконец пришедшему пониманию чем отличается «Мистраль» от «Джавелина»  я почти перестала верить в то, что добро должно, просто обязано победить. 

Вокруг слишком много страха и ненависти. Больше, чем может вместить в себя моё изрядно поломанное ужасом и яростью сердце. Вокруг слишком много того, против чего нужно бороться, но на борьбу не хватает ни сил, ни знаний, ни характера. 

Я смотрю, как по всему городу продолжают расцветать ярко-красные, мёдом пахнущие розы. Слежу за бегом облаков по невозможно высокому небу. Пью ледяные вина, хожу сидеть у воды. Делаю миллион мелких дел, чтобы не думать о том, что я могу не вернуться домой. Что сотни и тысячи не вернутся точно. Что мир никогда не будет прежним. 

Что я никогда не буду прежней.