Открой меня и смотри: безысходность и страх съедают меня изнутри.

Комната... Нет, не подходит.

С чего начать?

Не могу написать ничего, что на самом деле важно. Всё бьётся в мелкие осколки: буквы не становятся осмысленными словами, слова не складываются в предложения.

Устал. Запутался. Нет основы.

Под ногами не чувствую твёрдой поверхности, внутри себя не чувствую уверенности. Хотя точно такой же человек, как и все остальные. Такие же проблемы, такая же ответственность. Ответственность, от которой хочется убежать, скрыться, спрятаться в углу старой картонной коробки. Но так нельзя. Так, к сожалению, не получается. Совесть? Нет, это не совесть. Нечто другое терзает меня изнутри и никак не может трансформироваться, сформироваться во что-то постоянное. Во что бы я мог упереться и встать на ноги. Каждая попытка встать лихорадочно ударяет в голову нестерпимой болью жестокостью этого мира. Стоп. Чёрт. Какая это жестокость?

Ногти, надо подстричь ногти. Неудобно печатать.

Да ладно, и так сойдёт. Главное — писать.

Так. Снова запутался. Текст не превращается в осмысленное повествование, а напоминает поток сознания психически нездорового человека. Почему? Что происходит? Внутренний мир потерял равновесие. Да кого я обманываю! Оно давно потеряно. Потеряно с тех пор, как мне было 18 лет. Тогда я точно знал, чего хочу и как идти к цели. Но именно в тот момент что-то сломалось, что-то хрустнуло. Помню, я почувствовал свободу действий. Алкоголь, трава, девушки. Тогда я дорвался и потерял внутри себя стержень. Не потерял. Сломал. С тех пор всё не то и всё не так.

Страх. Именно страх не даёт признаться в этом самому себе.

Не понимаю, чего так боюсь? Быть непонятым? Быть отвергнутым? Быть тем, кто я есть на самом деле?

Дошёл до края — я осточертел сам себе. Не переношу себя.

С Мандаринкой было легче. С ней было проще. Она понимала, она чувствовала. Но двойственность меня подставила и её под удар. Как же я не хотел этого и это случилось. Теперь не могу найти себя.

Окончательно запутался.

Стал ходить пешком домой после работы и слушать музыку, чтобы хоть как-то заглушить звуки этого мира. Звуки собственной головы. Она не справляется. Чувствую это всё чаще и чаще. Эти потоки живых машин с фарами солнечного цвета сбивают сознание. Понимаю, что с Мандаринкой была ремиссия. Внутренний мир понемногу вставал на место. Сейчас вновь развалилось. Не хочу всё заново. Не хочу собирать по крупицам всё то, что развалилось. Я слишком слабый, слишком усталый и слишком никчёмный. Способный лишь на то, чтобы тосковать с бутылкой дома.

Мандаринка.

С ней всё было иначе, всё приобретало совершенно другие оттенки, всё было ясным и простым, цветным и другим. Не таким, как сейчас. Мой маленький и болезненный мир полностью умещался в её хрупких руках. Он прорастал. Стремился вверх. Она заботилась о нём. Это было бы чертовски мило и романтично, если бы не моя болезненная голова. Мандаринка была для меня всем. А я... никем. Она чувствовала во мне какой-то потенциал, какую-то уверенность. Но понимала, что мне нужна помощь. Сейчас же... сейчас же мне просто не с кем поговорить и я стараюсь прикрыть это звонками Мандаринке, спросить у неё про работу или просто что-то рассказать. Правда, это не выход из положения. Мне каждый день становится хуже. В висках всё чаще появляется боль, а тексты всё больше становятся похожи на лабиринты, выхода из которых нет. Потому что в них нет смысла. Где-то, внутри себя, я стараюсь верить, что скоро это всё закончится. И ничего не будет. Это было бы круто, потому что выхода из бессмысленного лабиринта я не вижу.

После нас останемся мы, но другие.

Мы не такие. Мы другие. Я хотел бы стать самим собой и признаться в том, что меня по-настоящему тревожит. Не хотел бы путать слова и смыслы. Но всё именно так, как есть. К этому привёл выбор. Неосознанный, детский. Внутри каждый раз побеждает тот самый маленький мальчик, катающийся на трёхколёсном велосипеде. А рядом идёт дедушка. Внутри не вырос настоящий взрослый и сильный человек. Маленький мальчик с озорными глазами каждый раз побеждает. Он верит и любит, понимает и прощает, но совершает ошибки, характерные маленькому человечку. А взрослый, пытающийся быть циничным и саркастичным, каждый раз проигрывает. Взрослый слабо верит в этот пошлый и забытый богом мир. Скорее, не верит в него вообще. Он не верит, что люди могут понимать и любить, прощать и сочувствовать. Каждый раз он прячется за тем самым маленьким мальчиком на трёхколёсном велосипеде. Сталкиваясь с проблемами, мальчик пытается спрятаться за взрослого, а в итоге оба убегают, порождая более серьёзные проблемы, требующие большей ответственности.

Маленький мальчик хочет радоваться и веселиться.

Взрослый не хочет просыпаться.

Я не знаю, чем всё это закончится. Но хочу, чтобы всё закончилось хорошо. Если не у меня, то хотя бы у Мандаринки.
И всё обязательно закончится хорошо.
Иначе не бывает.