05
27 мая. Новосибирск. Микрорайон Кольцово.
Идея собрать съезд новосибирских кланов провалилась сразу же. Как говориться — надежды юношей питают. Но мне это это можно простить, я в политических танцах не понимал ничего. А вот Антонина, по должности и типу, должна была такой исход предусмотреть. И не пытаться даже, поскольку идея с самого начала была обречена на провал. Но, видимо, она пошла на поводу у моего заразительного энтузиазма. Наверное…
Как бы то не было, девушка не стала откладывать дела в долгий ящик, и обратилась сразу к неформальному лидеру “комитетчиков” — Гольдману. Но получила холодную отповедь. Мол, мы, конечно, очень благодарны вашему ручному зверьку за чудесное спасение наших детей, но есть внутренние дела семей, вот пусть они таковыми и остаются.
То есть, Ланским прямо указали на их место в пищевой пирамиде, напомнив, что они тут не в равных с прочими условиях. Едва Тоня успела положить трубку, сопроводив данное действие репликой в сторону отключившегося абонента — “Заносчивый мудак!”, как зазвонил уже мой смартфон. Высветившийся номер не был мне знаком, что естественно: старые связи я оборвал, а новыми еще не обзавелся.
— Да?
— Привет! Это Дарт. Блин, Дмитрий Симонов, мы с тобой в кабаке познакомились…
— Я помню, — ему-то что надо? — Привет.
Антонина, обладая, как и прочие новусы, отличным слухом, разобрала каждое слово. И тут же сделала страшное лицо, выражение которого можно было трактовать, как “будь с ним любезен”. Ага, щас! Он меня возбудителем напоил, буду я с ним реверансы крутить! С другой стороны, я то отделался пятью минутами позора и поздней пробежкой, а он отхватил по полной, пусть и не от меня.
— Как сам, Дарт? — в результате я решил ограничиться нейтральным тоном. — Одыбался уже?
— Пока лежачий — позвоночник, суки, повредили, но завтра уже буду бегать, как новенький. Слушай, Иван, тут мои предки в твою честь решили типа ужин замутить. Ты же герой, бла-бла-бла, спас нас всех от смерти страшной и неминуемой. Приходи, короче, а то если это будет традиционный семейный прием, я точно сдохну!
Приглашение к Симоновым? А это хорошая новость. Даже получше съезда, если подумать. Дарт только… Никакого чувства вины у паскуды в голосе не слышится! Как с гуся вода! Впрочем, малолетка, что с него взять?
Я кинул взгляд в сторону Дипломата, слышавшей каждое слово Дмитрия, и получил ответный кивок. Не то что мне нужно было разрешение, но мы же решили в открытую играть. По крайней мере я собирался выполнять договоренности.
Вероятно, это было какое-то немыслимое достижение — попасть на ужин к Симоновым. И до сего дня Ланские данный квест не закрыли. Только этим можно объяснить ее быструю реакцию.
— Завтра?
— Ага. В 19:00. Приглашение пришлют сегодня, там на две персоны. Тебе же есть с кем? Только ты учти, тут с других семей еще толпишка подтянется, так что все будет не мило и не по-семейному. Наоборот — официально до зубовного скрежета. Соответственно, форма одежды парадная: костюм, бабочка, подтяжки, однотонные носки.
— Подтяжки?
— Не тупи, я тебя троллю.
На некоторое время мой собеседник замолчал, я даже решил, что паренек, сказав все, что хотел, отключился. Но тут он тихо и очень серьезно произнес:
— И… Спасибо. Я тебе должен.
После чего пошли гудки отбоя.
Не успел я положить смарт на кровать, как в меня врезался визжащий на одной ноте снаряд. Я сгруппировался и дал отбой инстинктам, орущим “убивай!”. Правда от серии шумных поцелуев, накрывших мое лицо, уклоняться не стал. Во-первых, бессмысленно, а во-вторых — приятно.
— Ты молодец! Ох, какой же ты молодец, Ванечка! — визжал ураган эмоций, в который внезапно превратилась обычно чопорная и холодная Ланская. Слова она выстреливала как какой-нибудь мотострелковый полк, ведущий беглый огонь по наступающему противнику. Вскоре ее речь и вовсе слились в какой-то поток: — Симоновы! Черт! Прием! Всего день! Платье! Ваня, подъем! Мы идем по магазинам!
Одна из прелестей жизни супера — сила. Суперсила, я имею в виду. Даже подготовленному атлету непросто вот так поднять девушку, аккуратно держа ее под мышки, я же даже усилий не приложил особых. Поднял в воздух и бережно поставил ее на пол.
— Але, Дипломат? — глядя в счастливые глаза Тони, сказал я. — В себя приди! У меня есть уже костюм, помнишь, на съезд покупала? Так что давай без вот этого вот всего. По магазинам, ага! Никуда я с тобой не иду, даже думать забудь. У меня с Вадимом тренировка через двадцать минут. Так что сама, мать, сама.
Удивительно, но Тоня даже не попыталась оскорбиться, видать, мощный заряд позитива получила. Крутанулась вокруг оси и, продолжая улыбаться, вылетела из комнаты.
— Вот что с вами, провинциальными дворянами, делать? Ни капли сдержанности. — буркнул я, сам еле подавляя улыбку, и пошел собираться на тренировку.
Новость хорошая, спору нет, но восторгов Антонины я не разделял. Это для нее попасть в родовое гнездо Симоновых — огромный шаг вперед в отношениях родов. Для меня же… Начнем с того, что мой статус “чудной диковины” из-за этого не изменится. Да и отношение новосибирских новусов к приезжей “родне” тоже. Хотя, кое-что из ситуации выжать можно.
В последнее время я очень много читал, и не только специальную литературу. С моей скоростью обработки данных, оставалось время и на художественные произведения. В частности, за несколько вечеров я полностью “закрыл” обязательный курс школьной и даже вузовской программы по рекомендованной литературе. Высшее общество, все же, надо соответствовать. А то заведет кто-нибудь высокоинтеллектуальную беседу о преимуществах христианства перед зороастризмом, и буду стоять, как оплеванный!
Читал я и о быте аристократов викторианской Великобритании, все эти гордость вместе с предубеждениями. Из чего сделал вывод, что новусы, сознательно или нет, всеми силами косплеят данный период мировой истории и тогдашние нравы. Принимают их, как некий эталон поведения сверхлюдей со всеми вытекающими последствиями.
Для меня, равно как и для Ланских, это значило только одно: мы не люди их круга. И ни я, ни они никогда не дождемся, чтобы в этот круг нас пригласили — не так это работает. Даже если предположить, что те же Симоновы, воспылав благодарностью к Ликвидатору, начнут всячески данный факт подчеркивать, приглашая на чай, преферанс и крикет, остальные новосибирские семьи так и продолжат считать Ланских выскочками, не достойными соседний стульчак в туалете занять. Да и сами Симоновы ровней нас воспринимать не станут. В лучшем случае — провинциальными родственниками.
Нет, в “высшее” общество, не имея на то прав по праву рождению, можно попасть только одним способом — наглостью. Той самой, дворовой, которая суть второе счастье. Ну и вызывающим поведением, замешанном на эпатаже, манерах и богатстве. С первым у меня все было в порядке, второе — подтянем в процессе, а вот третье придется занять у Ланских. Придется клану сельхозолигархов раскошеливаться, если они хотят попасть в высшую лигу.
А там, глядишь, я и собственные вопросы порешаю. Под шумок. Не вечно же мне приживалкой при клане быть.
Этими заключениями я поделился с Наставником. Опуская, естественно, свой интерес. И получил от него одобрение, вместе со словами:
— Ну попробуй. Хуже-то точно не будет.
Оптимист такой — до кончиков ногтей! Хотя, если удасться до его возраста дожить, тоже, наверное, буду со скепсисом на всю эту щенячью возню взирать.
Вадиму, отношения с которым стремительно теплели, я тоже свои планы поведал. Прямо на тренировке. Антонине же собирался донести попозже. Сильно попозже, не когда она вернется из магазинов, скупив все сколько-нибудь подходящие платья, а после приема.
Вытащил затычки наушников — там у меня теперь сплошные медляки играли, я рассказал свое видение ситуации Воину. Про наглость и про деньги.
— Может выгореть. — Вадим в первом спарринге пропустил несколько ударов и смотрел на меня с возросшим уважением. — Не понимаю только, почему ты это не обсуждаешь с Антониной?
— Потому что она богатая стерва.
— Это так, но при чем тут…
— Вадим, для людей, сорян — новусов ее круга, я не более чем прислуга. Говорящая и самодвижущаяся мебель. Я априори не способен придумать что-то умное — так она привыкла воспринимать почти всех, кто ниже. С такими, как я она может быть милой, обходительно или наоборот — холодной и гневной. Какой угодно — лишь бы к ситуации подходило. Но это все маски. Она меняет их с раннего детства и настолько уже привыкла, что не представляет иного поведения. Окружающие для нее — средства. Инструменты. А они, как ты понимаешь, не способны к мыслительному процессу. Короче, не услышит она меня сейчас.
Чекист моментально закаменел лицом. Вероятно, сейчас он примеривал мои слова к их с Тоней отношениям. Дураком он не был и понимал, что будущего у Дипломата и Воина нет и быть не может. Что все происходящее между ними — курортный роман, не более того. Сейчас он полезен девушке, а что будет потом, когда его полезность будет исчерпана? Получит отставку? Скорее всего. Да еще и настоятельную рекомендацию не ворошить прошлое. Давай, мол, будем вести себя, как цивилизованные люди — девочки обожают такие фразы.
— Формально Антонина — глава миссии. — сообщил он после некоторой паузы, в которую вместил все свои невысказанные мысли.
— Я с ней поговорю. — отмахнулся я. — Да и ты ведь ей расскажешь — я без претензий, кстати. Прямо сейчас я не хочу выслушивать ее надменные комментарии. Сперва я получу подтверждение своим выводам относительно Симоновых, тогда и поговорим.
— Каким?
— Если я правильно все понял, местные хотят одновременно продемонстрировать благодарность за спасение своих деток, и предложить девицу рода для последующего осеменения.
— Уверен? — Вадим умудрился улыбнуться и осуждающе нахмуриться разом. Типа, его покоробило моё отношение к процессу договорных случек. Ничего, потерпит. Я же терплю.
— На девяносто девять процентов. После того, как я продемонстрировал “выдающиеся” способности в баре, они куда сильнее заинтересованы в получении моего генетического типа. Понятно, напрямую этого сказать нельзя, общество не поймет, если своих дочек открытым текстом в горизонталь отправлять. Но уверен — на этом званом ужине мне обязательно подведут будущую мать моего ребенка.
— И тебя это, я смотрю, не коробит?
— Вы, господа Ланские, здорово потрудились, чтобы я максимально быстро избавился от иллюзий. Ну и потом, от страшненьких буду отказываться.
После бара и той подставы от Наставника (точнее от Тони, но какая разница), я действительно здорово изменился. Будто щелкнул в голове какой-то переключатель, и я окончательно понял, что окружен существами, для которых не более чем фигура на шахматной доске. Этакая пешка, у которой есть шансы пройти в ферзи, но шансы — не гарантия. Так-то я и раньше в облаках не витал, но ясно увидеть всю картину смог только сейчас. И сразу же принял решение — играем! Опыта у меня, конечно, поменьше, чем у записных интриганов-новусов, но зато я мультикласс.
От каждого типа я что-то получил. И от Наставника с Аналитиком, и от Воина с Дипломатом, а может даже и от Лидера чего перепало. То есть, они узкозаточеные, а я весь такой разносторонний. И потом, именно сейчас я очень востребован. Так что будем, как говориться, рубить бабло, пока хайп на подъеме! Осталось обсудить с Тоней размер приданого, которое имеет смысл требовать со своего временного тестя.
Над моральным аспектом предполагаемой сделки я не сильно парился — тут Вадиму мне врать не пришлось. Да, меня хотели использовать, причем в самом прямом значении этого слова, но кто сказал, что я не способен на алаверды? Еще как!
В общем, к 18:00 следующего дня (Дарт позвонил еще раз и передал просьбу главы своей семьи приехать пораньше) я уже въезжал в ворота поместья Симоновых. В сопровождении Антонины, естественно — приглашение-то на две персоны было.
Рыжая превзошла саму себя и выглядела наследницей королевского рода. Какого-нибудь такого небольшого, Швеция там, или Норвегия. Перебрав кучу платьев, она остановила свой выбор на совсем неброской, глубокого синего цвета модели, называемой, по ее словам “А-силуэтом”. К нему прилагались ожерелье и серьги с черным жемчугом, перчатки того же цвета, что и платье, и крохотная черная сумочка. В комплексе с боевой раскраской, на самом деле очень минималистичной, смотрелось здорово. Не броско, но с таким нехилым намеком на стоимость этой кажущейся простоты.
Я собирался ехать в том же костюме, в котором был на съезде Комитета, но сделать мне этого не дали. Игнорируя наставления юного Дипломата Симоновых, в которых фигурировали слова “костюм” и “галстук”, меня нарядили в спортивного кроя пиджак и джинсы, после чего я сделался похожим на молодого миллионера, получившего свой капитал на спекуляциях криптовалютой. В жизни бы такое на себя не надел, но посмотрев в зеркало был вынужден признать — мне идет.
Поместье Симоновых, как две капли воды походило на подобное же у Ланских в Благовещенске. Тоже у черта на куличках — какое-то Кольцово, до которого мы ехали около часа. Тоже обнесенное высоченным забором, и тоже представлявшее из себя крохотный, но очень богатый хутор. Главное здание, дома поменьше, какие-то постройки декоративного или хозяйственного назначения, дорожки, прудики и тэдэ. Короче говоря, видел одно родовое гнездо новусов — видел их все.
Хотя, должен признать, новосибирская версия типового кланового жилища выглядела побогаче. И как-то более стильно, что ли. Это было заметно и по материалам, явно более дорогим, и по компоновке зданий, более толковой. А еще оно было, кажется, постарше, чем у Ланских. По деревьям видно. Если в Благовещенске аллеям, высаженным на территории поместья было лет двадцать-тридцать, то тут, вероятно, не меньше шестидесяти. А той паре кедров на въезде и вовсе больше сотни.
Водитель, к слову, не наш, а от приглашающей стороны, остановил представительское немецкое купе не возле главного здания (так и хотелось назвать его корпусом), а у домика поменьше — всего-то два этажа. Где у входа нас уже нетерпеливо дожидался мой “старый” знакомый — Дарт. Живой и, по виду, ничуть не пострадавший.
— Привет! — увидев меня, он просиял, будто увидел лучшего друга. Выглядел он в этот момент сущим ребенком, несмотря на строгий пиджак и галстук. — Спасибо, что приехал.
— Привет. — отозвался я нейтрально, не очень веря в искренность этой радости. Я хоть и простил пацана за коктейль с виагрой, но осадочек остался. Да и Дипломат он, если по Антонине судить — двуличное существо.
Обойдя машину, я открыл дверь и помог выйти девушке. Глянул на Дарта и чуть не расхохотался в голос. Представитель четвертого поколения новусов семьи Симоновых поплыл, как обычный подросток. Даже жаль парня стало — дурацкий возраст, по себе помню. Полное превосходство тестостерона над высшей нервной деятельностью.
А Тоня еще и улыбнулась ослепительно этому микросамцу, отчего тот, кажется, полностью утратил связь с реальностью. Пришлось выручать. Мужская солидарность — это вам не просто слова. Это поступки!
— Дим, куда идти-то? — заняв позицию, полностью перекрывающую доступ жадному взгляду Симонову, спросил я. - И чего принимающая сторона тебя одного в дозор назначила?
Миг, и в глаза новуса вернулось осмысленное выражение. Кажется, в них даже выражение благодарности мелькнуло. Очень быстро сменившееся смущением.
— Гости еще не подъехали. Дед и отец хотели с тобой до общего приема встретиться. Только с тобой. — последнюю фразу подросток адресовал Антонине, вытянув шею, чтобы увидеть ее за моей спиной.
— Стесняется что ли? Хочет убедиться, что я не буду еду с тарелки руками хватать? — уточнил я с издевкой. Будем разыгрывать хамоватого провинциала, раз уж им так нравится. К тому же, это чистая правда. Про провинциала, в смысле, не про хама. Хотя, может я себе и льщу.
Обернулся к девушке.
— Ты же подождешь? — не спросил, уведомил. И не дожидаясь ответа, шагнул вперед. — Веди меня к своему дайме, Дарт-тян.
— “Кун” тогда уж. — буркнул подросток. — Не на дофига ты и старше.
— Вряд ли вас можно назвать друзьями. — щегольнула знанием японских суффиксов Антонина, чем заставила мои брови взлететь — цвет благовещенской аристократии знакома с аниме? Ну надо же! Или она специально японский учила?
Мою спутницу усадили в гостиной, где прислуга, обычные люди, кстати, предложили ей чай и всякие сладости. Царственным кивком отпустив меня, хотя я видел в ее глазах едва заметное негодование из-за того, что меня на беседу пригласили, а ее нет, девушка принялась дегустировать пирожные — новусам нет нужды переживать из-за лишнего веса. А мы с Дартом поднялись по мраморной лестнице на второй этаж и остановились перед темной деревянной дверью.
— Дед и отец… — перед тем, как подросток открыл дверь, произнес я. — Они тебе родные?
Видя, что Дима удивленно захлопал глазами, уточнил:
— Я около месяца, как новус. Много еще не знаю.
— Да, прости. Забываю об этом постоянно. Дед — нет. У него тут кровных родственников почти нет. А отец родной. Он Дипломат, как я. Да ты его знаешь, он же на съезде был.
— Посоветуешь, как себя с ними вести?
— Да обычно веди, не дерзи только сильно. Они нормальные. Деда может переклинить, но это его из себя надо вывести крепко. Иди, потом поболтаем. Я внизу подожду.
— Слюни только сильно не пускай!
— Отвали!
В кабинете было темно. Применительно к ситуации — опереточно темно. С таким оформлением хорошо встречаться с таинственными личностями, но никак не с руководством клана.
Окна прятались за плотными шторами, искусственных источников света не наблюдалось, но все это не помешало мне осмотреться. Около сорока квадратных метров, обшитые лакированным деревом стены, тяжелая мебель — три кресла и небольшой диван на гнутых ножках. Два новуса, сидящих лицом к входу.
И третий у меня за спиной. Дарт? Я думал он вниз пошел?..
Юный Дипломат молча подвинул меня и щелкнул выключателем. Яркий свет рассеял тени и позволил мне увидеть лица верхушки клана Симоновых. Очень и очень молодые лица.
Первый был постарше Дарта, мой ровесник, примерно. Рыхлый толстячок в очках а-ля Гарри Поттер — только шрама не хватало. Не думал, что среди новусов встречаются такие жиробасы! Как бы обмен веществ диктует…
Второй парень был сверстником Димы. Этот наоборот — худой, как скелет, словно его без еды держат и заставляют постоянно регенерировать. Лицо, хоть и осунувшееся, приятное. Но вот взгляд ботана все портил. Жертва какая-то, а не мутант.
Дед и отец? В недоумении я повернулся к Дарту и увидел, что тот давится смехом, зажимая рот ладонями. Встретившись со мной глазами, он перестал таиться и задыхаясь выдавил:
— Второй раз! Ты неисправим!
И тут в моей голове все сошлось. Первый его розыгрыш с коктейлем, теперь вот это — якобы встреча с главами семьи. Паршивец просто развел меня, пранкер драный! И ржет теперь, сволота малолетняя!
Внутри вскипела злость. Не ярость Ликвидатора, требующая убить носителя мутации, а обычная злость человека, который стал объектом розыгрыша и насмешек. Под такой эмоцией я обычно просто рожу бью.
Однако, сработала привычка сдерживаться. Не говоря ни слова, я схватил пацана за грудки, приподнял над полом и впечатал в стену.
— Я смотрю заживает на тебе все слишком быстро. — выдохнул я ему в лицо. — Так быстро, что ты, сученыш, не успеваешь правильных выводов сделать. Давай мы тебя на подольше в койку уложим, дней хотя бы на пять-шесть? Столько у тебя будут оторванные руки отрастать? Или подольше?
Симонов побелел, видел, поганец, что я не шучу ни разу. Руки поднял, губки сложив в интернациональное “воу-воу, полегче”, и взглядом с меня на товарищей своих забегал. Те, что характерно, даже не дернулись другу помочь — тоже мне, друзья называются!
— Вань, ты че такой нервный? — просипел придушенный подросток. — Я ж тебя на… собрание тайного клуба… позвал! Отпусти, блин!
— Ща. Руки только вырву!
— Правда, Лях, отпусти его! — вступился наконец один из сидящих, мой ровесник. — Дарта реально заносит на поворотах, но он нормальный пацан.
Надо же, кто-то тут мое прозвище знает! Хотя, чего удивляться — небось у каждого благородного новосибирского дома имеется папочка с полной информацией на меня.
— Ага! — сделав вид, что меня совсем не покоробило это панибратское “Лях”, я кровожадно оскалился. — Вот и приделаю ему тормоза сейчас. Для поворотов.
— Слово даю — не буду больше! — взмолился Дима и миг спустя кулем рухнул на пол.
Ну а что, я ж не зверь, детей уродовать. Так только, попугать для пользы дела.
— Значит у нас тут собрание тайного клуба. — совершенно спокойно, будто и не грозил недавно страшной расправой, произнес я. — И меня на него затащили хитростью, под видом беседы с Лидером семьи Симоновых. Прием-то хоть настоящий?
— Настоящий! — с совершенно неоправданной, по моему мнению, обидой, буркнул Дарт. — Я поэтому тебя и попросил приехать на час раньше, чтобы тебя старичье в оборот не взяло.
— А по-другому никак нельзя было?
— За тобой же следят постоянно! А на территории клана никто не сможет. Ну, кроме наших. Но они уверены, что я тебя позвал пораньше, чтобы поблагодарить за спасение. Еще и похвалили за то, что инициативу проявляю.
Хм, логично. В мозгах пацану не откажешь, только работают они как-то избирательно. Вот бы его потенциал, да в мирное русло.
— Ну вот я здесь. — пройдя мимо сидящих в креслах новусов, я плюхнулся на диван. — Вещай, чего сказать имел.
Подросток и оба его старших товарища некоторое время хранили молчание. Вероятно, они не так планировали начало разговора (а как, вашу маму?) и теперь не могли придумать с чего начать. Я решил им помочь.
— Вероятно, у вашего тайного клуба есть цель. — слово “тайного” я максимально выделил сарказмом.
— Да уж будь уверен! — буркнул Дарт.
Самый старший из этой цирковой тройки перебил Дипломата, решив взять ситуацию в свои руки.
— Давайте начнем с начала, будто бы дурацкой выходки Дарта не было. — стараясь говорить весомо, предложил он. — И в первую очередь познакомимся. Меня зовут Михаил, я Аналитик. Из Симоновых, естественно. Четвертое поколение.
— Андрей. — тут же отозвался “кощей”. — Гибрид. Четвертый.
Я с интересом глянул на жердь. Антонина говорила, что в баре были некие “гибриды”, типы новусов, с которыми я еще никогда не сталкивался. Выходит, один из них сейчас прямо передо мной. Интригующе. Если я правильно все понимаю, так новусы называли тех, чей тип был сравнительно новым и, возможно, неустойчивым.
— Иван Польских. — чувствуя себя участником кружка анонимных алкоголиков представился я. И усмехнулся половиной рта. — Ликвидатор. Так чего звали-то?
“Заговорщики” снова начали играть в переглядки. Ё-мое! Детский сад “Ромашка” на выезде. Тайные клубы… Говорить бы научились сперва!
— Парни, если будем молчать, то я пошел. Посижу с Тоней, пожру че-нить перед ужином.
— Ты должен пообещать, что никому ничего о нашей встрече не расскажешь! — потребовал толстяк.
— Да с фигов? — делано удивился я. — Я к вам не напрашивался, чтобы тайны ваши беречь.
Сделав вид, что задумался, и добавил:
— Но так и быть, обещаю никому не рассказывать, что троица клоунов играет в тайные общества. Все, мне уже можно идти?
— Иван, у нас серьезный разговор к тебе, между прочим. — проговорил Дарт. На его лице лежала печать глубочайшего раскаяния. Если бы я верил новусом, точнее Дипломатам-новусам, то решил бы, что пацану сейчас очень стыдно за свою выходку с розыгрышем.
— Так и начинать его надо было серьезно, Дима. Ладно, давайте вываливайте зачем меня звали…
— Мы тепличные! — перебил меня Аналитик. Убедился, что завладел моим вниманием и продолжил. — Ты один справился с теми, кто положил два десятка наших. Нас учили, развивали способности, но это никак не помогло, когда они понадобились. Мы даже убивать не умеем — просто не приходилось еще.
Я слегка завис от этого всплеска эмоций. Чего угодно ожидал, от предложения примкнуть к их “тайному” клубу, заканчивая попыткой перетащить меня от Ланских к Симоновым. Но не такому вот…
— Хочешь сказать, что боевики ваших положили только потому, что они были нерешительны?
— Нет, конечно! У них был прибор, который работал примерно, как твоя способность, которую ты называешь “Крик”. Всех находящихся в здании новусов просто парализовало. Но дело не в этом!
— А в чем? - прибор со свойствами моей способности? Это как?
— Мы тепличные. — с горечью повторил Михаил. — Мы дали им приблизится.
— Миш, прости, но я все еще не догоняю, о чем ты?
— Я попробую объяснить. Ты новенький, тебе не очевидно то, с чем мы живем постоянно. Вот представь — четвертое поколение в социуме очень долго живущих родичей. Нафиг никому не нужное поколение.
— Почему?
— Потому что. Нашему Лидеру сто девятнадцать лет, при этом выглядит он, как бодрый старикан лет шестидесяти и помирать не собирается. Второму поколению под семьдесят почти всем, и они тоже здоровы назло всем. Кое-каких карьерных высот, да просто банальной востребованности, в клане достигло только третье поколение. Но в основном власть у первого и второго. Они живут. Решают. А мы… Мы не нужны вроде. Так, на подхвате, но и то только потому что натаскивать надо. Но больше по остаточному принципу. И так будет еще долго. Еще многие годы нам ничего не светит. Вообще ничего! Будем сидеть по барам, мотаться по дорогим магазинам, но и только. У нашего поколения, кстати, смертность такая, будто война кланов идет, как в девяностых годах прошлого века. Дохнем от фигни всякой, в основном из-за тупых разборок. А еще самоубийства. За три года восемь новусов четвертого поколения в минус, понимаешь? Понятно, что я на эмоциях, но это математика. Мы тепличные. Не нужные. И мы вымираем.
Вот уж не ожидал такой речи от своего сверстника. Я ведь с данной точки зрения кланы никогда не рассматривал — просто даже не думал в эту сторону. Казалось, что объединения новусов — монолит, в котором действует жесткая дисциплина и армейская иерархия. А тут — поди ж ты! — конфликт отцов и детей, по классику все! Но, если подумать — логично же все! Четвертому поколению не светит ничего от слова совсем. И они, вероятно, очень этим обстоятельством опечалены. Настолько, что создают “тайные” клубы и что-то там замышляют. Что, кстати? Пенсионную реформу?
— Услышал тебя. Мне вы это зачем рассказываете?
— Ты по возрасту тоже четвертый. Но у тебя уникальный тип и ты рос не в клане. Получается, что ты как первый. К тому же, ты не тепличный, крови не боишься. Я смотрел записи с бара, ты очень эффективно действовал.
— И? — направление беседы нравилось мне все меньше. Становиться оружием возмездия для малолеток в мои планы не входило. Я был почти уверен, что четвертые сейчас предложат мне перебить всех стариков в кланах. Ну а что — Ликвидатор, это же почти киллер!
Дарт уселся на диван рядом со мной и зло бросил:
— Иван, да вроде уже можно было догадаться, ты же не тупой! Мы хотим свой клан. И нам нужен лидер. Потому что ни за кем из наших мы не пойдем. А за тобой — да.
Промазал я с догадкой. Хотя…
— А индейцев Северной Америки из резервации вы не собираетесь освобождать, господа мажоры?
Судя по остекленевшим взглядам, зависли юные новусы. Не читали они в детстве тех книжек, которые мне мама скармливала, желая привить хороший вкус. А зря, там еще и здравый смысл прокачивался. Я хоть и из-под палки читал, но кое-что запомнил.
— Ладно. Забейте. Резюмируя: идея дичь. Ничего не выйдет. Я в этом не участвую. Да и вашей тройке советую отказаться.
— Нас не трое…
— Это мало что меняет. Хоть десять…
— Почти все четвертые со всех новосибирских кланов.
— Да пофиг… Что?
От заявления Михаила я натурально в осадок выпал. Нихрена у них тут ситуация запущена! Это уже не конфликт отцов и детей, это бунт поколений практически! И как старшие товарищи такое проглядели? Хотя, старшее поколение всегда слепо в таких вопросах. Да и конфликт не явный.
— Никого подобное положение не устраивает. — продолжил Аналитик Миша. — Но мы не идиоты, как ты, наверное, решил. Мы не собираемся сбегать из дома с рюкзаками за спиной и основывать клан в тайге. Мы просто хотим создать условия, при которых первое и второе поколения сочтет решение об отделении единственно верным. Хотят они или нет, но в четвертом поколении хватает и Аналитиков, и Дипломатов, и Наставников.
— Да им вас проще перебить! И воспитать новых с учетом допущенных ошибок с вами. Вы реально школота, если считаете иначе!
— Риск есть. Но с нами гибриды, а это важный ресурс. Предки не будут уничтожать то, что вырастили с таким тщанием. Каждый из них уникален, а если еще подтвердиться, что их типы по наследству передаются… Плюс ты. Если ты будешь с нами, все получится.
Так, надо валить. Не на это я сегодня вечером рассчитывал. Бли-и-и-н! Все четвертое поколение! С Новосиба валить вообще!
— И вы это втроем решили?
— Нет, наше решение поддержали все. Мы вчера обсуждали.
Сегодня же вечером валить, не дожидаясь приема! А я-то губу раскатал — в игры новусов решил поиграть! Олень, Лях, ты просто самонадеянный олень!
Однако где-то в глубине души шевельнулось желание согласиться. Дикое, совершенно неоправданное, но от этого не ставшее менее навязчивым.
“Если пойти этим путем? Обрести свой клан, людей — нет, новусов — которые пойдут за меня в огонь и воду! Подмять городок тысяч на пятьсот, из тех, что еще не захвачены мутантами, наладить контакты с федералами…”
Я тряхнул головой, отгоняя искушение.
— Вы же понимаете, ребята, что я вам прямо сейчас не отвечу?
Все трое Симоновых синхронно кивнули. И на том спасибо! Не хватало еще юношеского максимализма — здесь и сейчас!
— Хорошо. Тогда давайте на этом пока сделаем паузу. А то вы меня пыльным мешком по голове стукнули — го новый клан создавать! Пока у нас есть время до приема, я бы хотел побольше узнать о тех клоунах в баре. Не нравится мне, когда под меня косят.