00

Администрация московской «Школы в Некрасовке» написала заявление в полицию на 10-летнюю Варвару. 

Татьяна Глазунова, классная руководительница 5-го класса, где учится ребёнок, рассказала директору школы Майе Булаевой, что Варвара пропускает внеурочные занятия «Разговоры о в(л)ажном», проводила в чате среди детей голосование с вариантами ответов «Чтобы Путин убивал украинцев» или «За мир». Педагог также пожаловалась, что на аватарке ученицы в мессенджере написано «Слава Украине». Руководство школы в свою очередь передало эту информацию полиции, добавив, что мама Варвары позволяет детям «свободу выбора взглядов на политические события и гражданскую позицию».

Администрация «Школы в Некрасовке» попросила полицию установить «причинно-следственные связи гражданской позиции ребёнка» и повлиять на её законного представителя. На жалобу быстро отреагировали «эшники» и ФСБ, рассказала Радио Свобода мама двух младших школьниц Елена Жоликер.

По словам Елены, администрация школы никогда не реагировала так болезненно на пропуск уроков. Такая реакция случилась впервые — только в ответ на непосещение пропагандистских уроков. Сама Елена не была принципиально против т.н. «патриотических уроков», а её дочь не посещала их из-за болезни. После случившегося Елена официально отказалась от присутствия её детей на «Разговорах о в(л)ажном».

27 сентября Елена с дочкой Варей посещали ортодонта, из-за чего школьница пропустила весь учебный день. Тогда матери начала названивать «классная руководительница» с требованием объясниться по поводу отсутствия дочери на уроках «Разговоров о в(л)ажном». Потом она написала жалобу директору, что Елена «не разрешает Варе посещать патриотические уроки» и что «у Вари необычная аватарка в мессенджере». 

Елену вызвали официальным письмом в школу. Она пояснила, что не может прийти немедленно. Тогда они пообещали обратиться в опеку. 29 сентября Елена посетила школу, где её встретили два замдиректора, одна завуч и три социальных педагога. Их беспокоили лишь «Разговоры о в(л)ажном». Дескать, пропуски других уроков — это проблема Елены, им главное, «чтобы ребёнок развивался патриотично настроенным». На замечание матери о наличии презентации «патриотических» уроков на сайте и доступности их для самостоятельного изучения, администраторы школы возразили, что дома они не смогут в едином порыве поднимать флаг и слушать гимн.

Руководители школы спросили Елену, не против ли «патриотических уроков» она. Ещё спросили про аватарку Вари в мессенджере. Она попросила объяснить прямым текстом, в чём проблема с аватаркой. Но они только ухмылялись в ответ.

После этого администрация устроила провокацию с «антивоенным и политическим сообщением Вари в школьном чате» и потребовали посетить психолога. Елена отказалась. После этого родители одного из одноклассников якобы написали жалобу директору. Директор написал донос в полицию и спецслужбы. После этого силовичка по фамилии Мжельская де-факто похитила дочку (ибо незаконное задержание не может считаться ничем иным, кроме как похищением) и, незаконно удерживая её в РОВД Некрасовского района Москвы (было бы здорово установить личность этой самой «Мжельской», ибо возмездие должно постигнуть каждого, равно и директоров-завучей-учителей), вызвала мать девочки в полицию. 

Мать пятиклассницы рассказала, что 5 октября, пока она ехала к дочке, сотрудница полиции, инспектор по делам несовершеннолетних Д. В. Мжельская, спрашивала у девочки, где работают её родители и как проводят досуг в семье. В итоге школьницу повезли в отдел полиции «Некрасовка» отдельно от мамы.

Елена рассказала, что 5 октября Мжельская позвонила с телефона дочки: «Звонившая представилась полицейской и сказала, что они забрали Варю в участок. Я сразу подумала, что Соню похитили. Я спросила, где Соня, и попросила полицейскую дать послушать её голос. На просьбу поговорить с Соней полицейская ответила: "Ничё не дам. Вы мне не указывайте". Она угрожала, что будет держать Варю в полиции два часа, а потом отправит в центр временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей».

По приезду с Еленой и Варей говорили инспектор по делам несовершеннолетних в форме, социальный педагог и ещё какой-то мужчина, назвавшийся представителем ФСБ (имя не сообщил). Мжельская показала на своём телефоне якобы сообщения Вари в чате и почти сразу забрала телефон, не дав Елене прочитать. Она попросила дать дочитать, Мжельская обвинила Елену в попытке кражи телефона. Соцпедагог поддакнула, что подтвердит это. Фейс пообещал, что могут оформить прямо здесь же за грабёж. 

«Я не понимала, что происходит. Я сейчас даже не помню, как в какой-то момент в кабинете появилась Варя. Полицейская потребовала, чтобы я и Варя поехали в полицейский участок. Мы вышли из школы, на крыльце нас ждали ещё двое сотрудников полиции. Я попросила объяснить мне, на основании чего всё это происходит. Полицейские только смеялись и говорили мне грубости. Мжельская сказала, что Варя поедет с ними, а я на своей машине должна отправиться в участок. Варя, услышав это, начала плакать, пыталась приблизиться ко мне. Мжельская ей не давала этого сделать. У дочери началась истерика. Я упрашивала полицейских дать мне возможность поехать вместе с дочерью в участок. Мжельская отказывала, а потом дала команду полицейским. Один из них скрутил мне руку. Вокруг стояли люди, я попросила их снять происходящее на видео, но они делали равнодушный вид» — рассказывает Елена.

Силовики намекали, что могут сделать с Еленой и её дочками что-угодно. Также они не отпустили женщину забрать вторую дочку со школы, ей пришлось добираться домой самой. Мжельская советовалась по телефону, по какой статье оформить Елену. Говорили про статью «о дискредитации армии». Женщину спрашивали об «отношении к СВО», про аватарку дочери. Елена отвечала, что не знает про «СВО» и не интересуется политикой: она никогда не участвовала в публичных политических акциях.

Во время допроса Варя была в потерянном состоянии, хотя обычно была общительной и улыбчивой. В какой-то момент на допросе она улыбнулась, тогда силовик в штатском или психолог спросил её «А чё ты лыбишься?». После допроса эшники поехали домой к Елене для обыска без ордера. На её просьбу показать разрешение и документы силовики принялись угрожать забрать детей, если она их не пустит домой. Дома они перерыли вещи, пересмотрели магнитики на холодильнике. На одном из магнитиков был изображён Киев. Силовики осуждающе спросили, была ли Елена в этом городе. 

Затем они заинтересовались цветовым решением интерьера. Отметили в протоколе, что часть вещей — жёлтого цвета. Они сфотографировали картинку детей со словом «мир». Один из эшников забрал телефон Елены и нашёл переписку с дочкой, где женщина просила спрятать ноутбук. Они сразу повеселели, сообщили Мжельской, что «сейчас всё будет», переворошили снова вещи и нашли ноут. Елена их снова спросила, на каком основании они так себя ведут.

Эшник ответил: «А чё?». Очередной находкой, обрадовавшей силовиков, стала открытка с поздравлением с 8 марта. На ней был изображён Арестович и тюльпаны. Открытку они нашли в аккаунте Елены в социальной сети. На прощание эшники сказали: «Мы ещё увидимся».

После этого прошло заседание комиссии по делам несовершеннолетних. Там Елену критиковал за плохое воспитание из-за пропусков «Разговоров о в(л)ажном». Зачитали характеристику из школы: в последнее время Варя стала нервной, оборачивается на уроках, телефон не выпускает из рук. До этого школа характеризовала Варю как общительного, спокойного и весёлого человека. Елена спросила у участников комиссии, не думают ли они, что Варя изменилась после пережитого стресса во время похищения и незаконного обыска в доме? Но никто её не слушал.

Комиссия признала Елену виновной в ненадлежащем исполнении родителями обязанностей по воспитанию несовершеннолетних. По мнению участников комиссии, у Вари из-за пропуска уроков патриотизма сформировались неправильные восприятие мира и гражданская позиция, которые привели к выбору аватарки в мессенджере.

Семью Елены поставили на профучёт и обязали наблюдать у психологов некоей организации «Мой семейный центр "Гармония"», сотрудники которого хамили Варе в полиции и сотрудничают с полицаями. Теперь Елена пытается обжаловать решение, но на неё давят силовики и администрация школы. 

В октябре женщина написала официальный отказ от посещения «Разговоров о в(л)ажном». После пережитого дочери Елены получили психологические травмы с психосоматическими проявлениями. А Елена поняла, что «думающие дети и взрослые российскому государству не нужны».