.

- Как вас зовут?
- Мотовой Иван Михайлович.
- Когда и где вы родились?
- Я родился в тысяча девятьсот девяносто первом году в Красноярске.
- Отлично, - человек напротив одобрительно улыбнулся. – Скажите, вы знаете, как сюда попали?
- Да, знаю. Меня задержали сотрудники полиции за то, что я пытался спасти брата от суда. Перешел дорогу не тем людям, понимаете? Вы, вероятно, один из них?
- А вы не помните меня? – на лбу лысого мужчины выступили глубокие морщины.
- Нет.
- Мы встречались с вами после того, как вас задержали, - он взглянул на развернутую тетрадь и внес пометку.
- Где я нахожусь? – парень в белом халате повел глазами по комнате.

Убранство было несколько аскетичным: обычный стол из темного дерева с огромными стопками бумаг, пара стульев, никаких плакатов, фотографий, хоть чего-то, за что можно было бы зацепиться. Стены мутно-белые. У одной сидит он сам, на классическом стационарном стуле.
– Можете не отвечать, - продолжил он. - Вы притащили меня в следственный изолятор? Не знаю, не помню..., Ккак называется то место, куда власть отправляет всех неугодных?
- Вы считаете, что у меня есть власть? - ответил человек, сидевший напротив, за столом.
- Это видно по вам, - измерив с ног до головы и уже обозначив лысого как прихвостня власти, Иван бросил на него презрительный взгляд и продолжил. – Под белым халатом у вас пиджак, видно, много работаете в офисе. Тетрадь и ручка для того, чтобы взять с меня показания, да и комната эта очень похожа на то место, где такие как вы допрашивают людей.
- Иван, - лицо прихвостня растеклось в жирной улыбке. – Вы провели хороший анализ, но не обратили внимание на мой халат. Это медицинский халат, верно?
- Да, но вы слишком безразлично относитесь к моим словам, и ваша фальшивая улыбка не разубедит меня в этом. Вряд ли вы можете быть врачом.
- Ну что же, давайте представим, что я врач и пытаюсь вам помочь. Мне лишь нужно знать, что вы делали до того, как вас задержали полицейские.
- И с чего мне вам её рассказывать? Раз я нахожусь здесь, а вы меня так и не разубедили в том, что это не следственный изолятор, то с учетом моей деятельности до ареста, приговор уже вынесен.
Мужчина глубоко вздохнул, выудил из внутреннего кармана бейджик и передал Ивану.
- Крупин Василий Васильевич, главврач Красноярского краевого психоневрологического диспансера номер один, - вслух прочитал парень. – Это действительно вы?
- Там есть фотография...
- Я вижу! – фальцетный выстрел заставил врача мысленно вздрогнуть. – Неужели я в психушке?
- Вы находитесь в психоневрологическом диспансере на стационарном лечении, - начал Василий Васильевич, выхватив свой бейджик из крепкой хватки пациента. – Вас доставили сюда месяц назад с подозрением на шизофрению.
Главврач выглядел довольно внушительно. Его грузное и опрятное тело вместе с успокаивающей манерой речи создавали образ некоего журналиста Иван видел в этом угрозу для себя. Он сам является журналистом и знает все психолингвистические приемы, благодаря которым можно выведать информацию у человека. Иван, без видимых проявлений напряжения, актерски улыбнулся и продолжил диалог:
- Что вы хотите знать, Василий Васильевич?
Иван уселся на стуле удобнее, закинув ногу на ногу и расположив руки в районе живота. Так он должен был казаться ещё более спокойным, что, несомненно, по его мнению, должно было подействовать на врача. У этой позы был так же и более существенный смысл: таким образом Иван действительно расслабился и устроился удобнее для продолжения диалога, дабы его мысли и речь были собраны и убедительны.
- С какой целью вы приехали в Красноярск?
- Меня попросил мой брат, Петя. Он сказал, что ему нужна помощь на работе.
- А кем он работает?
- Пожарный. Он тушил пожар в тайге пару месяцев назад. Вы помните? Ужасный смог стоял в городе, дышать было невозможно.
- Отлично. Какая помощь ему требовалась?
- Его обвинили в халатном отношении к работе.
- Значит, вы поехали в Красноярск, чтобы помочь оправдать своего брата?
Тяжело было сказать, искренне ли был доволен Василий Васильевич ответам пациента, но радость в глазах скрыть не удалось. Иван подметил это кротким смешком. Скорее, посчитал Иван, главврач рад. Его душевнобольной пациент наконец-то заговорил. Что он несёт какую-то ахинею - уже неважно.
- Продолжайте, Иван Михайлович.
- Петр приехал ко мне поздно ночью... извините, не помню какого дня августа.
- Ничего страшного, я вас внимательно слушаю, - тихий голос врача успокоил парня и он ещё больше проник в свои мысли.
- Мы выпивали у меня дома. Вообще, мне показалось странным, что он вот так приехал, открыл дверь своим ключом, - Иван решил не уточнять, что живет в родительском доме. – Поговорили о разном, все же не виделись четыре года. Когда я изрядно набрался, он решил рассказать мне, что на него завели уголовное дело за халатное отношение к работе и ему нужна моя помощь. Говорит, мол, тушил пожары в тайге, никаких вертолетов у них не было, высадили прямо в лесу с ведрами воды и оставили там на три дня. Представляете?
Иван судорожно сглотнул. Переведя дух он продолжил:
- Вот и мне тяжело было представить, - глаза Ивана забегали в разные стороны. - Чтобы группу пожарных оставили в полыхающем лесу на три дна с водой в ведрах. Но я был сильно пьян и возмутился, знаете, как когда тебе говорят что-то абсолютно бессмысленное, но с таким жалобно-осуждающим тоном, а ты подхватываешь это и уже судишь то, о чем понятия не имеешь? Вот и я согласился помочь Петру и дал слово, что поеду с ним на следующий день в его город и составлю репортаж о его работе в тайге.
- И что было дальше? – заинтересованность врача в рассказе Ивана была видна невооруженным взглядом.
- Дальше мы легли спать, а на следующее утро отправились в город. Он повозил меня по своим делам, познакомил с коллегами по работе. Они, кстати, были очень пьяны, - Иван шмыгнул носом. - Я чуть сам не опьянел от одного рукопожатия с ними.
- А где вы с ними встретились?
- На улице, когда курили возле его дома.
- Хорошо, продолжайте.
- Затем мы зашли к нему. Жена Петра довольно вкусно готовит, суп с фрикадельками был просто восхитительным.
Иван облизал пересохшие губы, сглотнул и продолжил:
– В этот же день мы поехали к нему на работу и знаете, я был в полном... замешательстве.
- Что вы там увидели? – Василий Васильевич оторвал ручка от рта и внес запись в тетрадь.
- Он показал мне пожарную часть в которой работает. У них было всего две машины. Обе убитые, старые ЗИЛы, на них даже комбинированных насосов не было. Сама часть настолько убого оснащена, что в её существовании вообще смысла нет, понимаете?
Иван снова перешёл на фальцет.
- То есть там всего две комнаты, одна для личного состава, вторая для начальника части, один гараж на две машины и все блять! - Иван яростно ударил рукой по столу. Деревянные ножки опасно заскрипели. Иван отдышался и перевел взгляд на врача. - Простите...
- Ничего, - мужчина поправил пошатнувшийся стол и откинулся к спинке стула. - Продолжайте.
- Петр начальник этой станции. Пока он показывал мне их несносное оборудование, все время жаловался на отсутствие финансирования от губернатора края и городской мэрии. Говорил, что денег едва хватает на зарплату для личного состава, а пожары уже чуть ли не водкой приходиться тушить, - Иван иронично усмехнулся. - Я все снял на камеру своего телефона и поехал в этот же день в мэрию города. Поговорил в приемной. Не лично с мэром конечно же, с его секретарем, по поводу финансирования. Та чуть не обомлела, когда увидела, в каких условиях приходиться работать пожарным. Сразу же вызвонила мэра и записала меня к нему на прием.
Василий Васильевич внимательно слушал рассказ пациента. Временами он одобрительно кивал и вносил пометки в тетрадь. Почувствовав прилив уверенности, Иван продолжил:
- Уже на следующий день я поговорил с ним. Такой противный и скользкий человек, знаете, ещё так смотрел на меня все время, - Иван сглотнул. - Будто я товар, свинья, а он меня выбирает для шашлыка. Конечно же я записал весь наш диалог на диктофон. Он и сам не понимал, что является таким же товаром. Все записи, кстати, хранятся на моем телефоне.
Голос Ивана бегал по нотам с каждым словом. Он часто ерзал на стуле. Казалось, что к концу он уже начал оправдываться в совершении какого-то преступления, о котором сам не знал.
- И что вам сказал мэр города?
- Сказал, что финансирование во все институты города поступает ежемесячно, что и подумать не мог, в каких ужасных условиях работают пожарные в его городе. Я рассказал ему о деле, заведенном на Петра, о тушении пожара в Тайге. Он пообещал мне, что со всем разберется.
- Разобрался?
- Ага, как же, - пациент усмехнулся. - На следующий день меня арестовали в квартире Петра и вот я у вас.
К этому моменту Иван уселся на стуле ровно. Он нервно вытирал потные руки о штаны.
- То есть вы не помните как проходил суд, как давали показания в суде и все прочее?
- Не было такого… О чем вы вообще?!
- Позвольте, спокойнее, ничего страшного, что вы этого не помните. Хотите я расскажу вам, почему вы здесь находитесь?
- Пожалуйста! – Иван возвел руки к небу.
- Действительно, седьмого августа, вечером, вы встретили брата в своей квартире. Действительно, вы отправились к нему в город, поговорили с его друзьями по работе, побывали в его пожарной части, сходили на прием к мэру и на следующий день вас арестовали.
- Ну, что же тут нового?
- Седьмого августа вы убили своего брата...
С этого момента читателю стоит узнать некоторые важные моменты данной истории. В тот самый вечер он действительно убил своего брата. Дело в том, что разговор двух пьяных мужчин до того, как Петр рассказал Ивану и проблеме, велся о дележе квартиры. Василий Васильевич, главврач психоневрологического диспансера, пришел к заключению, что пациент действительно не осознает содеянное.
Поездка в город К и расследование по части финансирования было частью бессознательной адаптации к совершенному деянию. Таким образом вторая личность Ивана пыталась загладить свою вину, посчитал Василий Васильевич, и оставил его на интенсивной терапии. Вся эта история с тушением пожара в Тайге и сломанная судьба Петра Михайловича есть ничто иное как уловка начальника пожарной части.
Правда в том, что финансирование от государства поступало, однако недобросовестный начальник пожарной станции делил большую часть денег. Существенная часть финансирования шла лично ему, более мелкая была для личного состава, остальное раздавалось на нужды части. Они действительно три дня тушили пожары ведрами, изнывая от нехватки еды и припасов, находясь в ужасной обстановке лесного пожара, охватившего всю огромную часть Тайги.
Пьяные коллеги по работе не случайно встретились Ивану и Петру. Эти люди, как и сам Петр, действительно халатно относились к работе. Часто пили прямо на рабочем месте. Сам Петр Михайлович забирал около тридцати процентов финансирования лично себе, однако жил при этом не богато. Он не давал взятки, не покупал себе дорогие автомобили и квартиры. Денег с финансирования хватало на ежедневные попойки с друзьями, но никак не на роскошную жизнь. Ему было достаточно видеть пьяные лица коллег по работе или иных проходимцев в баре, самому не выходить из пьяного угара месяцами, но при этом с трудом выполнять свою работу, коей было не так много. Пожары в Тайге действительно все испортили и бравым пожарным пришлось попотеть три ночи в самом аду. Достойны они большего наказания или нет — решать не мне.
После этого Петр уже не смог прийти в себя и полностью потерял адекватное видение мира. Не ясно, что заставило убить своего старшего брата, нуждающегося в помощи, также не ясно, почему он забыл об этом и пошёл выполнять бессмысленную просьбу. Этот случай произошел в маленьком сибирском городке и я хочу, чтобы о нём узнала вся Россия.