😢

Летом 2017 года 22-летняя чеченка А. попыталась в очередной раз бежать из дома – сначала в Москву, а потом за границу. Для этого все было устроено: в Москве ее ждали, документы для эмиграции были готовы. 

Она дождалась, пока останется одна, и села в такси, написав записку родным, что больше так жить не может. 

По дороге А. созвонилась с подругой и проговорилась: сказала, что ушла из дома. Для таксиста ситуация могла обернуться только проблемами: он не знал, чью дочь и сестру везет, почему и куда она убегает, родственники могли обвинить водителя в похищении. 

Он заблокировал двери машины и отвез ее домой…

Как и все представители нетрадиционной ориентации она тщательно скрывала свою ориентацию от родных, но каким-то образом скриншоты переписки с ее девушкой оказались в руках родственников. 

Ее избили, заперли дома, отобрали телефон. 

По ее словам, ее старший брат несколько раз приходил к ней с пистолетом и предлагал застрелиться, обещая, что семья выставит это не самоубийством, а неосторожностью, но А. отказалась. 

После очередной попытки бежать ее на три месяца поместили в психиатрическую больницу, потом вернули домой, где она провела полтора года под пристальным надзором родных. 

Она собиралась уехать в Москву под благовидным предлогом. 

Задерживаться в России А. не хотела, связалась с правозащитниками, но буквально за сутки до отъезда отправила голосовое сообщение в "Вотсапе", сказав, что "выключает телефон", – и пропала. 

Выяснилось, что она снова оказалась в Чечне, дом а у родителей. 

А через неделю ее не стало. 

Какое-то время ее подруги надеялись, что смерть была инсценирована "для общественности", но одна из собеседниц сказала, что некая медсестра из местной больницы видела тело А. 

Впрочем, другой близкий друг девушки версию отравления в разговоре с отверг: "А. – младший ребенок, девочка, которую очень любила ее семья, особенно отец. 

У нее были проблемы с почками. Еще до замужества она часто болела. 

Когда ей стало плохо в Чечне, они обратились в больницу, и ей предложили пролечиться в стационаре. Но она отказалась, решила, что в Москве врачи лучше. Позже ей стало плохо и она… Позже ей стало плохо и она скончалась дома. 

Конечно, многим хочется видеть в этом жестокое убийство на фоне принадлежности к ЛГБТ, но тут ничего такого нет". 

По закону, если человек умирает дома, необходима патологоанатомическая экспертиза, однако в Чечне вскрытия практически не проводятся. 

Было ли проведено вскрытие тела А., выяснить не удалось.