...

В 1920 году по уровню дохода на одно крестьянское хозяйство (если принять за критерий довоенный период) преобладающая часть крестьян относилась к разряду бедняков и середняков, живших на границе прожиточного минимума.

Борьба с крестьянством, преследование и уничтожение его наиболее активных слоёв привели село к катастрофе, поставили сельских жителей на грань вымирания. Изношенные сельскохозяйственные орудия не восстанавливались, поголовье рабочего скота сокращалось. Средний размер сельскохозяйственного инвентаря, приходившегося на одно крестьянское хозяйство, снизился, по самым ориентировочным оценкам, на 50 процентов против довоенного.[8] Число голов скота упало примерно на 30 процентов. Железный плуг, получивший широкое распространение перед революцией, начал вытесняться старинной деревянной сохой.

В результате гражданской войны, голода и эпидемических болезней погибло не менее 8 млн. крестьян. Общий уровень крестьянского населения по сравнению с довоенным периодом снизился. В результате тотальной троцкистской пропаганды у части крестьянства была подорвана вера в народные основы, традиции, идеалы.

В самом начале 1918 года в России вводится всеобщая трудовая повинность.[9] В этом же году взамен прежних удостоверений личности, паспортов выдаются трудовые книжки. Для так называемой буржуазии (понятие, трактуемое в то время, весьма расширительно, включая значительную часть крестьян и интеллигенции) под страхом тюремного заключения устанавливается обязательная явка на все работы, куда бы их ни послали местные власти. Не реже одного раза в месяц в трудовой книжке делается пометка о выполнении владельцами книжек возложенных на них общественных работ и повинностей.[10]

К концу 1918 года все граждане России теряют право на добровольный выбор труда и в случае необходимости могут быть переведены с одной работы на другую.[11] Более того, допускается принудительный перевод из одной организации в другую больших групп работающих. В новом Кодексе законов о труде так и говорится: "Для исполнения срочных общественно-необходимых работ, если не находится достаточного количества лиц, желающих добровольно эти работы выполнять... можно постановить о переводе целой группы трудящихся из организации, где они работают, в другую организацию, расположенную в той же или иной местности". В порядке очереди их записи в Отделе распределения рабочей силы безработные могут принудительно направляться на работу в другую местность.

Таким образом, трудящимся, имеющим склонность к самостоятельному труду, на добровольной основе, навязывается принудительная система труда, выйти из которой человек не мог не только из-за угрозы тюремного заключения, но и ещё в большей степени из-за угрозы голодной смерти. По крайней Мере в городах все источники получения продуктов питания были взяты новой властью в свои руки. Продовольствие распространялось по карточкам. Но, чтобы получить эту карточку, человек должен был быть официально прикреплен к какой-то работе. Если хочешь жить, другого выхода не оставалось, кроме как идти работать туда, куда тебя посылает новая власть. Таким образом, человек полностью терял свою свободу и становился всей своей жизнью и смертью зависим от воли новой власти. Если работа тебе не нравилась и ты отказывался от неё из чувства протеста - значит, ты терял право на получение хлебной карточки, а, следовательно, и право на жизнь.

В июле 1918 года петроградский комиссариат продовольствия вводит классовый паёк для различных групп трудового и "нетрудового" населения. 4 категории пайков по "трудовому признаку": 1 - для рабочих тяжелого физического труда, 2 - для остальных рабочих и служащих по найму, 3 - для лиц свободных профессий, 4 - для нетрудовых элементов. Неоднократно поднимается вопрос о лишении пайков "кулацких" и "буржуазных" элементов, которые трактовались очень расширительно.

Развитие пайковой системы шло одновременно с жёсткой централизацией оплаты труда в сторону всеобщей уравнительности и обезлички. Централизованное установление общеобязательных норм и систем оплаты с жёсткой регламентацией условий труда возникло сразу же после революции. В 1919 году вводится единая для всей страны тарифная сетка с 35 разрядами и соотношением крайних разрядов 1:5. По первым 14 разрядам тарифицировались рабочие, а с 15 разряда - инженерно-технический персонал.

Следующим шагом, доводящим до абсурда идею всеобщей централизации системы оплаты труда, стало "Общее положение о тарифе", подписанное Лениным в июне 1920 года.[12] Документ устанавливал общие для всей страны нормы выработки, которые исходили из данных о некоей средней производительности труда. Декрет подробно расписывал тарифные ставки, нормы и порядок оплаты и премирования труда. Декларируя повышение производительности труда, опираясь на абстрактные утопические посылки, декрет на самом деле способствовал уравниловке, обезличке и дальнейшему падению производительности труда. К концу военного коммунизма зарплата была натурализована. Продукты выдавались рабочим и служащим по карточкам и твёрдым ценам, а в конце 1920 года - бесплатно. Бесплатно выдавалась также производственная одежда, бесплатными были различные коммунальные услуги и транспорт. По исчислениям С.Г. Струмилина, в 1920 году заработная плата натурой была в 12 раз больше её денежной части, т.е. создавалась идеальная уравниловка.[13]

Подобная политика не могла не вызвать самого широкого протеста русских людей. На заводах и фабриках проходили забастовки и митинги. Но многие из них жестоко (и нередко кроваво) подавлялись "по законам" военного времени.

В стране возникает огромное количество концентрационных лагерей с принудительным трудом, куда стараются упрятать не только представителей буржуазных слоёв, но и всех несогласных с "трудовой" политикой новой власти. 31 декабря 1918 года в "Известиях" публикуется специальное распоряжение правительства:

"О концентрационных лагерях.

Президиум Московского совета утвердил положение о концентрационных лагерях для выполнения необходимых общественных работ.

В лагере подлежат заключению все обвиняемые или обвиненные в различных преступлениях, за исключением наиболее тяжких, как-то: разбоёв, грабежей, убийств, предумышленных убийств, контрреволюционных преступлений, заговоров, шпионажей и т.д.

Кроме того, в концлагерь направляются лица без определенных занятий и не зарегистрированные на бирже труда, а также зарегистрированные на бирже труда, но отказавшиеся от работ не по специальности, трудоспособные члены семей бежавших к белогвардейцам, советские работники, советские служащие и военные служащие, за проступки по службе и театральные барышники.

На каждое лицо, препровождаемое в концлагерь, составляется направляющим учреждением препроводительный бланк, с указанием преступления или проступка, а для осуждённых и срок заключения.

Труд работающих в концлагере оплачивается соответственно ставкам профессиональных союзов. Продовольственный пай для работающих устанавливается в размере для лиц, занимающихся фактическим трудом".

В феврале 1919 года концентрационные лагеря объявляются "школой труда". В выступлении Ф. Дзержинского на 8-м заседании ВЦИК говорится: "Я предлагаю оставить... концентрационные лагеря для использования труда арестованных, для господ, проживающих без занятий, для тех, кто не может работать без известного принуждения, или если мы возьмём советские учреждения, то здесь должна быть применена мера такого наказания за небрососвестное отношение к делу, за нерадение, за опоздание и т.д." Таким образом, предлагается создать школу труда, и по поводу этого есть следующее предложение: "ВЧК предоставляется право заключения в концентрационный лагерь..." Предложение пламенного революционера принимается, "школы труда" стали "успешно" развиваться. Интересен начальствующий состав этих "школ", созданных для "отсталого" российского населения. В сборнике "Действующие распоряжения по местам заключения" (Москва, 1920 год) приводятся распоряжения и циркуляры, подписанные начальником Главного управления местами заключения Наркомюста РСФСР Ширвиндтом, затем Апетером; зам. начальника - Корнблиттом, начальниками отделов - Бехтеревым, Бродовским, Голенкевичем, Гольцом, Кесслером, Якубсоном; инспекторами - Блаубергом, Войцицким, Миллером; председателем Центральной распределительной комиссии заключенных - Сольцем (позже стал помощником А. Вышинского); консультантом - Утевским.

Принудительный труд практикуется повсеместно под страхом тюрем и расстрелов. В февральском постановлении Совнаркома за тот же 1919 год мелькают выражения типа: "...взять заложников из крестьян с тем, что если расчистка снега не будет произведена, они будут расстреляны".[14]

В 1919-1920 годах вольный наём рабочей силы объявляется буржуазным предрассудком и как форма привлечения рабочей силы ликвидируется, заменяясь распределением по нарядам и трудовыми мобилизациями. Вся рабочая сила была поставлена на учет "по головам". Специальные постановления правительства объявляли потребность в рабочей силе определенных специальностей по отраслям промышленности. Устанавливалась разнорядка, а дальше уже люди с наганами или солдаты с винтовками обеспечивали "доставку" рабочей силы в необходимое место.

В эти же годы в стране активно внедряются идеи "единой трудовой школы". Однако правильные, здравые по своей сути идеи соединения обучения с производственным трудом доводятся до абсурда и приобретают принудительный характер. Вместо гармоничного сочетания обучения и производительного труда упор делается на так называемые "трудовые процессы". В школьных инструкциях проводится мысль, что учебные предметы должны иметь только служебную роль по отношению к производительному труду. Большая часть времени используется не для освоения учебных предметов, а для работы в производственных, преимущественно в кустарно-ремесленных мастерских и "общественно-полезного труда" по благоустройству городов, сёл, общественных садов и парков. Школьников на эти работы водили как солдат на учения под страхом дисциплинарных наказаний. Подобная трудовая муштра и принудительность воспитывала отвращение к труду, а пренебрежение учебными программами порождало неучей. Опыт "единой трудовой школы" первых лет революции ещё раз показал, как можно дискредитировать хорошую идею, используя для её претворения в жизнь негодные средства.

Введение всеобщей трудовой повинности, развитие в государственном масштабе принудительного труда ударили по самым трудоспособным, активным, самостоятельным и предприимчивым работникам. Для них такая система труда была невыносима, так как подрывала их изначальное духовное состояние. Производительный труд в этих условиях стал невозможен.

Уже в мае 1918 года председатель ВЦСПС М. Томский отмечает, что "падение производительности труда в настоящий момент дошло до той роковой черты, за которой (вернее, на которой) грозит полнейшее разложение и крах".[15] Рабочие бросают фабрики и заводы, покидают города, обосновываются в деревне. На первом съезде совнархозов А. Гастев констатирует нежелание рабочих работать: "По существу, мы сейчас имеем дело с громадным миллионным саботажем. Мне смешно, когда говорят о буржуазном саботаже, когда на испуганного буржуа указывают как на саботажника. Мы имеем саботаж национальный, народный, пролетарский".[16] Рабочие, несогласные трудиться принудительно и на условиях уравнительного распределения, объявлялись "ненастоящими" рабочими, прокравшимися кулацкими элементами, а в лучшем случае пролетариями, заражёнными мелкобуржуазной психологией, для перевоспитания которых были созданы "школы труда" - трудовые лагеря.

К концу гражданской войны идея принудительного труда доводится до логического завершения в системе милитаризации труда. "Мы, - писал Троцкий, - мобилизуем крестьянскую силу и формируем из этой мобилизуемой рабочей силы трудовые части, которые приближаются по типу к воинским частям... Рабочая масса должна быть перебрасываема, назначаема, командируема, точно так же, как солдаты". Одновременно милитаризации подвергается труд рабочих. На III Всероссийском съезде профсоюзов в апреле 1920 года Троцкий заявил: "Верно ли, что принудительный труд всегда непродуктивен? Мой ответ: это наиболее жалкий и наиболее вульгарный предрассудок либерализма". На IX съезде РКП(б) Троцкий объявляет, что каждый должен считать себя "солдатом труда, который не может собой свободно располагать, если дан наряд перебросить его, он должен его выполнить; если он не выполнит - он будет дезертиром, которого карают". Организуются массовые мобилизации по трудовой повинности, вырабатываются планы с установлением числа мобилизованных, местом их сосредоточения, размером трудовой задачи и количеством необходимых орудий труда. Лица, уклонившиеся от трудовой мобилизации, привлекаются в уголовном порядке.

После окончания гражданской войны часть солдат организуют в трудовые армии, которые как настоящие военные части направляются на объекты государственного значения; распределение работ в них осуществляется принудительно-приказным способом, а оплата труда - по пайковой системе. Первая трудовая армия формируется на Урале, чуть позднее возникает Донецкая, Кавказская, Поволжская, Петроградская, Сибирская, Туркестанская, Украинская и Центральная. Вдохновителем и руководителем этих трудовых армий был все тот же Л. Троцкий. В начале 1920-х годов численность трудовых армий достигала 5 млн. человек, выполнявших самые различные виды работ в промышленности, на транспорте и даже в сельском хозяйстве. Милитаризация труда парализовала народные основы труда, разрушила его духовное содержание, сломила сложившиеся трудовые отношения. Страна была ввергнута в катастрофу невиданного "масштаба, прежде всего в результате "всеобщего развала сферы труда и трудовых отношений". Сельское хозяйство - отброшено лет на сто назад.

В 1919-1920 годах большевики издают ряд фантастических декретов, декларирующих "отмирание денег". Сначала выпускают декрет о безденежных расчётах между советскими организациями, разрешается бесплатная перевозка по железной дороге государственных грузов и пассажиров "советской категории". Один за другим выходят декреты: "О бесплатном отпуске населению предметов широкого потребления", "Об отмене платы за всякого рода топливо", "Об отмене денежных расчётов за пользование почтой, телеграфом, телефоном и радиотелефоном", "Об отмене взимания платы за жилые помещения с рабочих и служащих и за пользование водопроводом, канализацией и очисткой, газом, электричеством и общественными банями".

В декабре 1919 года выходит декрет "О воспрещении на территории РСФСР изготовления и продажи спирта, крепких напитков и не относящихся к напиткам спиртосодержащих веществ". Производство спиртного национализируется. Предусматривались меры борьбы с пьянством, хотя на практике они не осуществлялись. Напротив, пьянство стало самым распространённым бытовым явлением, усугубленным тем, что пили всё, что попадалось под руку, и прежде всего самогон, разные суррогаты.

Осуществление глобального контроля над промышленностью стало одной из главных задач новой власти в конце 1917 года. Одним из первых решений её - создание фабрично-заводских комитетов со статусом государственых учреждений, подчиняющихся только единому государственному центру. Государственный контроль через фабрично-заводские комитеты перерастает в национализацию десятков тысяч предприятий, объединяемых в несколько огромных государственных монополий. Например, управление нефтяной промышленностью сосредоточилось в Главном нефтяном комитете (Главнефть), который являлся "единственным органом, ведающим всеми вопросами, связанными с добычей, переработкой, перевозкой, распределением и потреблением нефти и её продуктов". Центротекстиль, другая монополистическая организация, объединял и руководил всей деятельностью текстильной промышленности. Главсахар управлял всеми предприятиями сахарной промышленности. Вся российская промышленность была распределена среди небольшого числа крупных монополистических объединений, входивших в Высший Совет народного хозяйства. Некоторые думают, что централизация промышленности возникла во время гражданской войны и исходила из военной необходимости. Здесь следует сразу же сказать, что это не так. Все крупные монополистические объединения возникли в России ещё весной 1918 года, до того, как всерьёз разгорелась гражданская война, и объяснялись не военной необходимостью, а исходными теоретическими предпосылками руководителей новой власти. Ленин считал законным право Всероссийского центра подчинять себе непосредственно все предприятия данной отрасли во всех концах страны.[17] "Коммунизм, - писал Ленин в мае 1918 года, - требует и предполагает наибольшую централизацию крупного производства по всей стране. Поэтому общероссийскому центру, безусловно, надо дать право подчинить себе непосредственно все предприятия данной отрасли".[18] <Мы, - заявлял Ленин, - ничего "частного" не признаем, для нас все в области хозяйства есть публично-правовое, а не частное. Мы допускаем капитализм только государства>.[19]

Шаг за шагом национализируется сначала крупная и средняя, а затем и мелкая промышленность. Механическое объединение и подчинение тысяч предприятий единому центру, лишение их самостоятельности вместе с трудностями с сырьём и рабочей силой привело к тому, что более сорока процентов национализированных предприятий ещё в августе 1918 года закрылись, чем усугубили промышленный голод в стране и создали по цепной реакции серьёзные трудности для многих тысяч других предприятий. К концу 1920 года национализированы и мелкие предприятия, многие из которых были подчинены крупным на правах цехов. Национализация мелких предприятий привела к параличу местной инициативы, ухудшению снабжения населения продуктами местного производства и вызвала новую волну закрытия предприятий. В 1920 году не работало уже свыше 54% предприятий России. Прервались складываемые многими десятилетиями, а то и веками промышленные и коммерческие связи.

Положение ещё более ухудшалось невежественным отношением большевиков к инженерам и специалистам. Выступая перед представителями профсоюзов 6 ноября 1918 года, Ленин утверждал: "Рабочий класс показал, что он умеет без интеллигенции и без капиталистов организовать промышленность". Всё это в совокупности привело к тому, что выработка продукции сократилась в 7 раз, производительность труда - в 4 раза. Промышленность была отброшена почти на полстолетия назад и работала главным образом на обслуживание армии.

Кавалерийская атака на промышленность не удалась. "Попытки оперативного руководства из единого центра для всего СССР, - отмечалось на XII съезде РКП (б), - превращались в свою противоположность, т.е. происходило отсутствие всякого руководства". [20]

Литература

1. Протоколы X съезда РКП (б). М., 1931. С.871.
2. Гольцман А. Реорганизация человека. М., 1924. С.35.
3. Ленинский сборник. N18. С.141.
4. Красная новь. 1927. N2 (19). С.78-88.
5. История социалистической экономики СССР (далее: ИСЭ СССР).Т.1. С.305; Т.2. С.372.
6. Калинин М. Вопросы советского строительства. М., 1958. С.18.
7. Ден В.Э. Экономическая география. М., 1924. С.217, 367.
8. ИСЭ СССР.Т. 2.С. 381.
9. Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства, 14 января 1918. Ст. 215.
10. Там же. 13 октября 1918. Ст. 792.
11. Там же. 10 декабря 1918, Ст. 905 (Кодекс законов о труде).
12. Там же. 1920. N 61-62. Ст. 276.
13. ИСЭ СССР.Т. 1.С. 360.
14. Декреты Советской власти. М., 1965. Т.4. С.627.
15. Маевский Л. Экономика русской промышленности в условиях первой мировой воины.М., 1957. С.63.
16. Сидоров А.Л. Экономическое положение России в годы первой мировой войны.М., 1973.С. 5-6.
17. Ленин В.И. ПСС.Т. 36.С. 392.
18. Там же.
19. Там же. Т. 44.С. 398.
20. Двенадцатый съезд РКП(б): Стенографический отчет. М., 1923.С. 349.

Начало текста

История Русского народа в XX веке. Полный текст

Квинтэссенция классического Национал-Социализма