...

Сегодня рано утром умерла моя тётя. Жена брата моего отца.

Она долгое время боролась с раком и исход был неизбежен. Возможно поэтому я изначально воспринял новость относительно легко.

Мы никогда не были с ней близки, я не часто бывал у них в гостях, но запомнил её как приятную, умеренно строгую, добрую, справедливую, гостеприимную женщину. Она работала судьей, я даже когда-то давно консультировался с ней по каким-то пустяковым юридическим вопросам. Последний раз я видел её три года назад, в августе на свадьбе друга, которая проходила в том же посёлке, где жила ее семья. Кажется, уже тогда у нее были проблемы со здоровьем, но лечение шло хорошо и она выглядела отлично. Я заходил к ним в гости буквально на пару минут, познакомил их со своей тогда еще будущей женой.

Наша свадьба состоялась через месяц и тётя тогда передала нам в подарок иконы, сделанные вручную из бисера. Я не религиозный человек, но эти иконы хранятся у меня в шкафу: они лежат поверх других вещей в большой дорожной сумке, я изредка вижу их, когда из сумки приходится что-то достать.

Она лежала в больнице и ей постоянно передавали через врачей какие-то вещи, еду, воду. Этим летом мне тоже довелось поучаствовать. Мне нужно было приготовить печенку и съездить передать ей. Кажется, получилось вкусно, насколько может быть вкусной приготовленная на пару говяжья печень без приправ и соли. Позже мне передали, что ей понравилось. Было приятно поддержать её хотя бы таким образом.

А сегодня тёти не стало. Я провел день как обычно, но сейчас, под вечер меня стала накрывать тревожность.

Я не стал звонить ни овдовевшему мужу, моему дяде, ни моим двоюродным братьям, их сыновьям. В таких ситуациях принято звонить и высказывать соболезнования, но я счел этот жест излишним. Представляя себя на месте дяди я решил, что мне не стало бы легче от звонка племянника. Ничей звонок не изменил бы ничего. Никакие слова в такой день не имеют значения. Кажется, что в такой день лучше всего остаться наедине с самим собой или прожить его в окружении самых-самых близких.

Продолжая примерять эту трагедию на себя, я стал воспринимать её все ближе и отчетливее, меня стала накрывать эта огромная пустота, вперемешку с отчаянием и осознанием необратимости. Смерть не слишком замечаешь, когда она не переходит твоего личного эмоционального радиуса. Смерть - лишь часть повседневности до тех пор, пока она где-то и с кем-то, кого не знаешь или не помнишь. К ней привыкаешь, она вплетается в постоянный информационный шум и известия о смертях в новостях не вызывают ничего, кроме редких проявлений становящейся чисто механическим процессом эмпатии. Но смерть подкрадывается ближе и в горле появляется ком, в груди тяжелеет, а мысли охватывает сплошная печаль, сквозь которую пробиваются короткие, но ощутимые импульсы тревоги.

Не могу себе до конца представить эту тоску, но даже насколько мне хватает сил это представить... Как вообще это можно пережить? Даже если ты к этому теоретически был готов и знал что все к этому идет. Но когда оно приходит, как сквозь это пройти? Ты возвращаешься домой, где десятилетиями текла жизнь, росли дети, вы были всегда вместе. Дети выросли и живут уже со своими семьями, теперь вы с ней снова вдвоем. Да, в последнее время много раз доводилось возвращаться в пустой дом, но оставался какой-то шанс, оставалось понимание что женщина, с которой ты прожил столько лет, тоже там бывает в перерывах между курсами терапии. А теперь ты точно знаешь, что она сюда больше никогда не зайдет. Ни-ко-гда. И это слово осознается сейчас как нельзя более точно, во всей своей ошеломляющей пустоте и категоричности.