....
«Если власти убедительно докажут, что именно чеченские террористы взрывали дома со спящими жителями, мы если не одобрим, то поймем ту жестокость, с которой обрушились на чеченские города и села наши войска. Но , если взрыв заказали не чеченцы, не Хаттаб, не Басаев, не Радуев , если не они, то кто? Подумать страшно».
Газета «Версия» октябрь 1999 года.
Всякий раз, когда речь заходит о событиях лета - осени 1999 года, подконтрольные режиму республиканские СМИ в такт общероссийским медиа, в один голос твердят опостылевшие речи о кровожадных террористах, напавших на «нашу святую землю», о взорванных домах, о заказавшем Дагестан Бен Ладене, об арабских шейхах, спонсирующих «северокавказский терроризм». Весь праздник словоблудия не обходится без ремарок , вносимых «духовными авторитутками» , о том, что поднявшие меч на «самое святое, что у нас есть, на Конституцию», не могут называться мусульманами, а также о том, что необходимо рассматривать их, как экстремистов, не подчиняющихся «законной власти».
Весь этот «кисель» не рассчитан на молча внемлющую и , как правило , не задающую вопросов, паству.
Говоря об арабских шейхах, об английских шпионах, о Бен Ладене, фальсификаторы почему - то умалчивают тот факт, что накануне августа- сентябрьских событий 1999 года, когда в обществе активно муссировались слухи о предстоящей войне, видимо по приказу из ущелья Тора — Бора, не иначе, как от самого Бен Ладена, Кремль выводит войска почти со всего периметра дагестано — чеченской границы, оставляя незащищёнными горные районы республики, как раз те, в которые спустя несколько месяцев и вошли подразделения муджахидов. Я не оговорился, именно вошли, потому что первая группа без боя вошла в Цумадинский район, почти за месяц до начала горячей фазы войны. Тогда о вторжении никто не говорил, а из Махачкалы (ныне Шамилькала) в адрес амиров Джамаата, неоднократно звучали приглашения вернуться.
Одновременно с этим в Нохчийчо были отправлены гонцы, которые стали подбивать братьев на создание в Цумадинском районе шариатской анклава, а также убеждать их в том, что ни республиканская, ни федеральная власти не имеет ничего против этого.
Не приняв во внимание то, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, и что тагут не может радеть за Шариат, группа Бахауддина вошла в Дагестан, где поначалу встретила более чем тёплый приём. Велись переговоры с районным начальством, иногда приезжали «большие» чиновники из Махачкалы, причем как гражданские, так и милицейские, которые однозначно одобряли действия муджахидов. Порадовал своим визитом «международных террористов» и министр ВД Дагестана Магомедтагиров. Оружие перед чиновниками никто не прятал, общение «террористов» и власти проходило в довольно милой, если не сказать задушевной, обстановке.
Для проживания вошедшей в Дагестан группе, был предоставлен пионерский лагерь. Так как дорога из Марийского района Нохчийчо в Цумадинский район Дагестана, проходит через труднодоступный горный перевал, то продукты питания, передающие телевизионный сигнал антенны, печи — буржуйки, генераторы и многое другое без каких бы то ни было препон, доставлялось из центральных районов Дагестана и разгружалось, чуть ли не под окнами районного отдела ФСБ. В то время ни одна республиканская газета, ни один новостной канал, ни словом не обмолвились о «вторжении». Молчали все…
И только ,спустя три недели, когда на блок посту «Дача» на колонну муджахидов двигающуюся в районный центр Агвали, (маршрут движения был согласован с районной администрацией) российским военными, было совершенно нападение, вот тогда, как из рога изобилия и посыпались обвинения в адрес муджахидов о нападении на «святую землю Дагестана». Ликвидированный в 2003 году министр информации М-С. Гусаев , обвинил муджахидов в «национал — предательстве невиданного доселе масштаба». Далее последовал деблокирующий удар по ботлихской группировке федеральных войск с целью отвлечь внимание и силы противника от уже попавших к тому времени в окружение муджахидов. И поехало….
Я сейчас пишу о том, о чём говорить и писать не принято. При тщательном ознакомлении с реальной канвой событий, официальная версия тех событий не вызывает сомнений наверное только у тех, кто её озвучивает. Одно из белых пятен нашей новейшей истории, о котором так не любят вспоминать враги правды — дело о попытке подрыва жилого дома в Рязани в сентябре 1999 года.
Дело в том, что и приглашение к вторжению в Дагестан , и взрывы домов — звенья одной многоходовой комбинации российских спецслужб, проведенной для начала очередной кавказской войны. Совершенно очевидно то, что из взрывов домов пользу извлекли только вполне определённые силы в Москве.
Для руководства Ичкерии и для командования муджахидов никакого смысла проводить столь варварскую акцию против мирного населения не было. По официальной версии это было сделано для того, чтобы запугать население России и вынудить руководство России к предоставлению Ичкерии суверенитета. Но в то время чеченское государство существовало вполне суверенно и руководство Ичкерии и правительство России прекрасно понимали то, что время работает на муджахидов. Чеченское государство не нуждалось в немедленном признании своего суверенитета.
Исламский призыв из освобождённой республики доносился всё громче и громче, всё больше и больше сердец принимало религию Аллаhа не в виде фольклорной забавы, а в виде манифеста освобождения из под власти тагутов. Ичкерия всё чаще и чаще заставляла считаться с фактором своей независимости. Имена легендарных героев Джихада вызывали всё больше и больше уважения у народов Северного Кавказа, изнывающих под властью безбожников. И естественно, это не могло не вызывать раздражения у жаждущих реванша чекистских бультерьеров. Им было необходимо в кратчайший срок разрубить «гордиев узел» кавказской проблемы. Более того, взрывы домов, по плану кремлёвских экскремистов, должны были отвести вектор народной ненависти, от разграбивших страну олигархов и направить его на «злых чеченов», взрывающих дома на деньги Бен Ладена.
Необходимо было также сплотить нацию для отпора «международному терроризму», заставить общество поверить в то, российская армия воюет за правое дело, выступает не в роли агрессора, а в роли защитницы народа от террористов. Ведь именно этой убеждённости и не хватало российской армии и российскому обществу в «первую чеченскую», что и явилось одной из главных причин поражения в 96-ом. Необходим был вождь, который бы пламенным призывом воодушевил бы обуреваемых имперским чёсом «ястребов». И таким вождём оказался Путин, после взрывов домов, призвавший «мочить террористов в сортирах». После этого уже никто не вспоминал ни о финансовых пирамидах основателей, которых «крышевали» спецслужбы, ни о дефолтах, ни о грабительской приватизации, ни о повальной нищете в провинциях. Социологические опросы того времени говорили о том, что авторитет власти находился на предельно низком уровне. Только 2% россиян были довольны действиями федеральных властей. Агонизирующий режим Ельцина нуждался в спасительной дозе морфина. Этой дозой должен был стать блицкриг на Кавказе. Определенный свет на этот вопрос пролил в январе 2000 года С. Степашин, сообщивший, что политическое «решение о вторжении в Чечню было принято еще в марте 1999 года». Он заявил, что интервенция была «запланирована» на «август-сентябрь» и, что «это произошло бы, даже если бы не было взрывов в Москве». «Я готовился к активной интервенции, — рассказывал Степашин. — Мы планировали оказаться к северу от Терека в августе-сентябре» 1999 года. Путин, «бывший в то время директором ФСБ, обладал этой информацией».
Говоря прямо и рыбку съесть , и на престол сесть у Путина получилось просто блестяще. Если бы не дело в Рязани, которое породило массу сомнений в безукоризненности официальной версии. Нисколько не претендую на лавры сэра Пинкертона, это дело уже достаточно освещено на страницах электронных изданий. Меня удивляет то обстоятельство, что, несмотря на изобилие фактов, прямо указывающих на то, что именно ФСБ России напрямую причастно к попытке подрыва, по крайней мере, одного жилого дома, а единственными обнаруженными по горячим следам террористами оказались борцы с террором, наши «патриоты» упрямо не хотят замечать очевидных улик, явно свидетельствующих не в пользу Кремле - Ностры.
То, что ФСБ России всячески пытается замести следы в этой уж очень загадочной истории, то, что слова официальных её представителей зачастую противоречат друг другу, то, что всякий, кто в той или иной степени пытался докопаться до истины в этом вопросе, то ли был застрелен, как Юшенков или Политковская, или был отравлен, как Щекочихин или Литвиненко, то ли умер при довольно странном стечении обстоятельств, как Лебедь или Боровик, говорит о том, что официальная версия, как минимум не единственная в деле.
Цель данного материала не состоит в том, чтобы дать полный анализ той истории. Откровенно говоря, для такой работы нет ни сил, ни средств, ни времени. Я лишь хотел бы указать на несколько основополагающих вопросов, на которые ни ФСБ, ни прикормленная режимом, неопатриотическая тусовка и уж тем более наши, мечтающие примазаться к робинзонам «пятницы», до сих пор не ответили.
Вопрос первый. Чем же всё-таки взорвали жителей многоэтажек в Москве, Волгодонске, Буйнакске?
В самом начале следствия директор ФСБ России Патрушев на весь мир заявил, что в качестве взрывчатого вещества использовался тротил и гексоген. «Появилась новая у нас информация о том, что обнаружены компоненты гексагена и тротила. Это говорит о том, что взрывы произошли не случайно». Ни о каком ином взрывчатом веществе ни Патрушев, ни кто-либо другой не говорили. В частности Тимура Дахкильгова, одного из задержанных, но потом отпущенных «террористов», обвиняли в том, что он якобы разгружал мешки с гексогеном, в вину ставилось наличие на ладонях следов именно гексогена. Но потом, когда стало совершенно ясно, то, что закупать гексоген в таких количествах, перевозить его по просторам необъятной Родины было невозможно, без особого на то статуса, тогда чекисты стали менять версию о гексогене.
Тем более, что производят гексоген не кустарными методами, а на закрытых, охраняемых военных предприятиях и при желании определить кто, когда купил несколько тонн гексогена, не составляло большого труда. Гексоген ведь не картошка. Многие представители российского военно-промышленного комплекса утверждали после взрывов, что такое количество взрывчатых веществ могло быть похищено только при участии высокопоставленных должностных лиц. 15 сентября 1999 года, начальник Главного управления по борьбе с организованной преступностью (ГУБОП) МВД Владимир Козлов подтвердил, что при взрыве на улице Гурьянова использовалась не пиротехническая смесь кустарного производства, а именно промышленная взрывчатка. Уже потом в качестве основных компонентов взрывчатого вещества были названы аммиачная селитра и алюминиевая пудра. Хотя ни одно из этих веществ промышленной взрывчаткой, увы, не является.
Уже после, на фоне тотального недоверия к официальной версии, 16 марта 2000 года первый заместитель начальника второго департамента (по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом — Управление «К») и Оперативно-розыскного управления ФСБ Александр Шагако, заявил на пресс-конференции, что взрывчатое вещество, используемое в абсолютно всех взрывах в России, определено, и это вещество — селитра: «Мне хочется отметить, что в результате проведенных криминалистических исследований специалистами ФСБ России получены подтверждения того, что составы взрывчатых веществ, примененных в Москве, и составы взрывчатых веществ, которые были обнаружены в подвальном помещении дома по улице Борисовские пруды в Москве, а также составы взрывчатых веществ, которые были обнаружены в городе Буйнакске 4 сентября в автомобиле ЗИЛ-130, невзорвавшемся, они идентичны, т. е. в состав этих всех веществ входит аммиачная селитра, алюминиевая пудра, в отдельных случаях есть добавки гексогена и в отдельных случаях есть добавки тротила».
Надо отметить довольно примечательный момент. Во время, посвящённой «рязанскому делу», передачи «Независимое расследование» что на канале НТВ, когда в зале бурно дискутировался вопрос о том, что экспертиза взрывчатого вещества обнаруженного в Рязани установила, что оно есть именно гексоген, руководитель ЦОС (Центра общественных связей) ФСБ России Александр Зданович, пытаясь отвести подозрения от своей конторы, также заявлял, что не гексоген, а «совершенно другое вещество использовалось». Совершенно очевидно то, что Зданович пытался убить двух зайцев сразу. Во — первых , необходимо было замять вопрос о гексогене, ибо тогда надо было говорить о том, откуда тонны гексогена у террористов, а во вторых , необходимо было представить дело таким образом, что между «учениями» в Рязани и реальными взрывами в российских городах не было никакой связи. То есть ну нашли вы гексоген, ну и что? А там была вообще селитра…
Вопрос второй. Как могло оказаться так, что руководство МВД России не было проинформировано об учениях в Рязани?
Во время передачи «Независимое расследование», первый заместитель начальника Следственного управления ФСБ Станислав Воронов, заявлял, что приказ о проведении общероссийских учений «Вихрь — Антитеррор», один из этапов которых проводился в Рязани, подписали Патрушев и Рушайло. Видимо не в меру словоохотливый чекист забыл, что 23 сентября 1999 года на расширенной коллегии центрального аппарата МВД, ничего не подозревавший министр ВД России, с плеча рубанул правду-матку: «Есть положительные сдвиги. Об этом в частности свидетельствует предотвращение взрыва жилого дома в Рязани». Как мог Рушайло, возглавлявший комиссию по борьбе с терроризмом, курировавший операцию «Вихрь — Антитеррор» не знать или забыть о том, что один из этапов этой операции проводился именно в Рязани? Чем объяснить такое неадекватное поведение министра ВД?
И неужели никто из членов центрального аппарата МВД, того самого которому Рушайло доложил о «положительных сдвигах», не знал о проводимых в Рязани учениях, прямо касающихся деятельности их министерства? Но ещё труднее объяснить, то, что именно на этой коллегии глава ФСБ Патрушев в интервью, заявил о том, что в Рязани проводились учения, и что просто «не совсем чётко сработали».
Ну, уж в этом матёрый чекист точно не ошибся. Надо понимать, что вот в Буйнакске, в Москве, Волгодонске сработали чётко, а вот в Рязани — «не совсем». «Совсем» — это когда из под дымящихся руин вытаскивают трупы детей, женщин. Всюду стоит плач и сыпятся проклятия. Когда горя и боли через край — это «совсем». И уж совсем «совсем» — это когда есть на чью шею накинуть удавку обвинений. Но в нашем случае хоть чеченцев не нашли, но зато нашли «чеченский след», взять который было доверено федеральной армии.
Умение проводить учения по душегубству, спустя буквально пару недель путинская сволота, начнёт демонстрировать уже в Чечне. Там для неё будут предоставлены и дома, и сотни тысяч человеческих душ, в виде подопытного материала, которых Путин, одним росчерком пера определил, как уж если не «международных террористов», то, по крайней мере, как их пособников.
Думаю, что тут уместно было бы вспомнить о Тимуре Дахкильгове, которого ФСБ России обвиняло в подрыве дома в Москве. Этот человек был схвачен, как террорист и именно про него Патрушев говорил, как про уже дающего показания. И это тоже оказалось ложью. Просто сидящий в «Лефортово» чеченец был необходим Патрушеву, как доказательство того, что армия вполне обоснованно взяла «чеченский след». Но уже в декабре 1999 года, когда федеральная армия завязала бои за Грозный, и война была в разгаре т. е цель была достигнута, Дахкильгова без объяснения причин отпустили.
Вопрос третий. Почему именно 24 сентября Патрушев впервые объявляет о том, что в стране проводились учения?
А потому, что именно 24 сентября в Рязани готовилось задержание людей , причастных к закладке взрывного устройства. Чувствуя, что следствие , в буквальном смысле , наступает на пятки чекистам, и само расследование дела приобретает весьма невыгодный оборот, Патрушев включает стоп-сигнал. Но почему же ни сразу после обнаружения, ни весь следующий день , когда все новостные каналы говорили именно о террористах , пытавшихся взорвать дом в Рязани, ни 24 — ого утром ни Путин, ни Патрушев, ни Зданович, знавшие об «учениях» , не обмолвились ни разу.
Более того, 23 сентября Зданович был приглашён на передачу «Герой дня» со Светланой Сорокиной. И там Зданович молчал, как партизан, не выдал версию об учениях, хотя очень хитро уходил от прямых вопросов. «Специалисты не подтверждают», «пока говорить рано»....
Желая остудить ситуацию в студии, а вместе с ней и общественный интерес, двусмысленных фраз чекист произнёс много, но слово «учения» с его языка не слетело ни разу. Объяснение этому довольно простое. Во-первых, Зданович, хоть и генерал, но он не мог объяснить то, что для чего надо было проводить учения, в жилом квартале, с настоящим гексогеном, тротилом и детонаторами. Для этого нужна была более «тяжёлая артиллерия», которой являлся Патрушев. Во- вторых, сам формат передачи не позволял делать такие заявления. В третьих, чекисты ещё надеялись на то, что их «подельники», смогут ускользнуть из Рязани незамеченными. Это уже спустя полгода на съёмках передачи «Независимое расследование» Зданович с пеной у рта будет отстаивать версию об учениях, но будучи «героем дня» он не получил на это соответствующей команды и потому об учениях не сказал ни слова. Как мог начальник, Центра общественных связей ФСБ России не знать о проводимых ФСБ учениях? Это что-то вообще запредельное.
Сразу после «учений» были перехвачены переговоры террористов с Москвой, а точнее с одним из кабинетов на Лубянке, что подтвердила телефонистка АО «ЭлектроСвязь» Надежда Юхнова , и они стали изобличающей чекистов явью.
Так и неопознанный «борец с терроризмом» заботливо рекомендовал террористам «выбираться с Рязани по — одному». Так был установлен телефонный номер, на который поступил звонок из штаб — квартиры ФСБ. После этого определить квартиру, в которой проживали террористы, и их самих было делом техники. И вот тогда , впервые, из уст чекистов и прозвучало слово «учения».
Но тут возникает вполне уместный в этой связи вопрос: «А что же Путин?». А Путин заявил буквально следующее: «Что касается событий в Рязани, то я не думаю, что это какой — то прокол. Если эти мешки с взрывчаткой были обнаружены, то плюс хотя бы есть в том, что население правильно реагирует на проводимые в стране мероприятия». Какой мог быть прокол, и кто прокололся, если в Рязани проходили самые обычные учения? Кто мог проколоться кроме тех, на чей след вышли рязанские оперативники? Никто.
Как Путин мог знать о возможности «прокола», если речь шла об учениях? Путин назвал проколом то, о чём на следующий день Патрушев скажет: «не совсем чётко сработали». Тогда, за день да заявления Патрушева, Путин говорил о взрывчатке и ни словом не обмолвился, ни об учениях, ни о сахаре. Даже если он не знал об «учениях», то это говорит только о том, что никаких учений не было вовсе. Хотя мне представляется то, что Путин очень хорошо знал о том, какие учения проводит Патрушев, иначе он бы не говорил о «проколах», или, по крайней мере, отправил бы Патрушева в отставку или под суд. Да и его видение позитивов данной ситуации тоже выглядит более чем странно. Плюс оказывается не в том, что, наконец- то выродки, взрывающие дома вот-вот предстанут перед следствием, а в том, что население реагирует правильно.
Вопрос четвёртый. Как могло получиться, что версия о сахаре взяла верх над версией о гексогене?
Во- первых, подразделения спецслужб всегда и во всех странах жёстко структурированы. Правила субординации выполняются очень жёстко. Разумеется, ни о каком вольнодумстве в подобной среде речь идти не может, поэтому столь яростно и Зданович, и Воронов, и начальник Рязанского УФСБ Сергеев, и другие чекисты защищали своего завравшегося босса. Если их начальство потребовало от них сказать о том, что сахар был чёрный и жидкий, то они бы не моргнув глазом, сказали бы именно то, что от них требовалось.
Во- вторых, у спецслужб России есть масса подковёрных приёмов и наработок, своего рода запрещённых приёмов, которые она использует довольно часто, для того, чтобы этим пренебрегать.
Поэтому в споре между жителями рязанского дома, независимыми журналистами с одной стороны и спецслужбами России с другой стороны ни одна из сторон не взяла вверх и каждая осталась при своём мнении, то есть спор между правдой и административным ресурсом пока ещё не подошёл к своей финальной линии. Просто административный ресурс сумел заставить временно замолчать правду и спрятал дело под флёром т.н «государственной тайны».
В-третьих, на самом то деле, версия о гексогене и настоящих, профессионально собранных детонаторах, была доказана полностью.
В ночь на 23 сентября никто из рязанских следователей, милиционеров, чекистов не сомневался в том, что в подвале дома по улице Новосёлов был обнаружен именно гексоген, а также и в том, что детонаторы и часовой механизм не являлись муляжом. Ни один из видевших мешки свидетелей не говорил о том, что их содержимое хоть чем-то походило на сахар. Причём заложены они были у несущих опор здания, что также говорит о том, что в планы чекистов не входили учения. В их план входило уничтожение всех жителей рязанского дома. Именно на основании обнаружения смертельной находки, а также на основании экспертизы, показавшей наличие паров гексогена, и было возбужденно уголовное дело. Всё было заснято, должным образом запротоколировано, записано и подшито.
После выполнения всех процедур, начальник Рязанского УФСБ Сергеев, на радостях, что смертоносный заряд был успешно разминирован, сразу проинформировал об этом жильцов дома, добавив, что таймер был поставлен на 5.30 утра и, чтобы они «отмечали второй день рождения». Но уже спустя двое суток «патрушевские» перешли в психическую атаку на «рязанских». Им было приказано поддерживать официальную точку зрения, и не болтать лишнего, с чем люди Сергеева как могли, справлялись. Но всё же рязанское УФСБ не могло дать разворот на 180 от своей изначальной позиции, ведь именно оно вместе с другими силовыми ведомствами принимало непосредственное участие в первоначальных следственных действиях.
И тогда оно выпускает документ, в котором сразу бросается в глаза одно противоречие. Цитирую: «Как стало известно, закладка обнаруженного 22.09.99 г. имитатора взрывного устройства явилась частью проводимого межрегионального учения.
Сообщение об этом стало для нас неожиданностью и последовало в тот момент, когда Управлением ФСБ были выявлены места проживания в городе Рязани причастных к закладке взрывного устройства лиц, и готовилось их задержание. Это стало возможным благодаря бдительности и помощи многих жителей города Рязани, взаимодействию с органами внутренних дел, профессионализму наших сотрудников. Благодарим всех, кто содействовал нам в этой работе. Мы и впредь будем делать все возможное, чтобы обеспечить безопасность рязанцев».
Так имитатор или же взрывное устройство? Теракт или учения? Правда, на съёмках передачи «Независимое расследование» Зданович продемонстрировал домашнюю заготовку, «материалы по делу об учениях». Какой — то ящик, из которого что- то выпирало, но что было в ящике Зданович показать отказался без санкции следователя. Уникальность этой передачи в том, что она явилась одним из последних вздохов независимой прессы, показав бегающие по залу взгляды гребни и её бессвязные ответы.
Также очень интересной была реплика эксперта-взрывника Трансвзрывпрома Рафаэля Гильманова о том, что гексоген практически невозможно спутать с сахаром, и что ни одно из взрывчатых веществ сладким на вкус не является. Так что, если бы это был сахар, то спутать его с гексогеном, по свидетельствам очевидцев похожим не желтоватую вермишель, было просто невозможно. Версию следователей ФСБ о том, что во время первой экспертизы чемодан пиротехника был перепачкан гексогеном и поэтому дал положительную реакцию на гексоген, эксперт назвал неправдоподобной. Столь же неправдоподобно выглядели и утверждения представителей ФСБ о том, что саперы, вызванные на место происшествия, приняли муляж за настоящее взрывное устройство.
Муляж, о котором позднее говорили «патрушевские» , состоял из обычного патрона, трёх батареек и проводов. Но на фотографиях уголовного дела виден и таймер (который, по словам Сергеева, был поставлен на 5.30 утра), и довольно профессионально собранный детонатор. Спутать муляж с реальным взрывным устройством оперативники ФСБ, МВД и сапёры просто не могли. Если это был муляж, для чего надо было до утра держать людей на улице? Тем более если это был муляж, откуда взялись фотографии реальных детонаторов с часовым механизмом (а не муляжа) в уголовном деле?
Представить себе то, что сотрудники рязанского УФСБ, милиции, прокуратуры спутали муляж с настоящим взрывным устройством, также невозможно, как и то, что они же спутали сахар с гексогеном. Ведь это то же самое, что день спутать с ночью. Но даже если мы предположим, что такое произошло, то почему и Сергеев (начальник Рязанского УФСБ) и его подчинённые не получили взысканий за такой непроффесионализм? Более того, все главные действующие лица той ночи, эксперт Ткаченко проводивший экспертизу и другие участники разминирования, а также телефонистка Надежда Юхнова от администрации Рязанской области, были награждены денежными премиями и отмечены грамотами. А сам Ткаченко в беседе с журналистом «Новой газеты» Павлом Волошиным позволял себе откровенно подшучивать над версией Патрушева — Здановича.
Конечно после такого «прокола» проводить учения у Патрушева пропало всякое желание, и, соответственно , взрывы домов прекратились. Общественность не оценила должным образом его патриотическое рвение и служебное усердие. Не думаю, что кто-нибудь из здравомыслящих людей согласится стать статистами в таких учениях. Мне представляется весьма интересной цитата из статьи в «Новых Известиях» от 25 сентября 1999 года (автор Сергей Агафонов): «Интересно, насколько чётко ориентируется сам глава ФСБ в том, что происходит в жизни? Адекватно ли руководитель спецслужбы воспринимает окружающую его действительность? Не путает ли цвета, узнает ли родных? Эти тревожные вопросы теребят душу, поскольку разумно объяснить всероссийскую педагогическую спецоперацию ФСБ на живых людях не представляется возможным».
И почему Патрушев не проводил учения на одной из своих дач, или на Рублёвке, или в Барвихе, на даче «Бочаров ручей», не ставя в известность тамошних обитателей?
Вопрос пятый. Почему после стольких обвинений в адрес ФСБ стольких газетных публикаций Путин не расследует «Дело об учениях в Рязани»? Они оба имеют друг на друга массу компромата. В такой среде устраивать клановые войны из- за двух или трёх сотен или даже тысяч человеческих жизней никто не станет. Нужно ясно отдавать себе отчёт в том, что природа этой власти именно сатанинская, и ни какая иная. И Патрушев , и Путин привыкли видеть в народе только биомассу, которая гнёт на них спины и голосует за них на выборах. Путину об этом легче молчать, потому что его рыло вымазано гексогеном и кровью десятков тысяч людей, по трупам которых он вошёл на царство. Только так можно объяснить его молчание.
Вопрос шестой. Неужели российское общество «съело» версию об учениях?
В российском обществе, на самых разных уровнях, долгое время муссировались сомнения относительно официальной точки зрения. Хотя на любые сомнения, власть реагировала более чем болезненно, а Путин назвал их «частью идеологической войны против России», Зданович угрожал судебным преследованием.
Преследование было, но только не судебное. Депутат Госдумы Юшенков, который на улицах Москвы раздавал фильм «ФСБ взрывает Россию» убит, Анна Политковская — убита. Юрий Щекочихин, один из авторов статьи в «Новой» «Куда едет крыша России, под названием ФСБ» — отравлен, только недавно, по факту убийства, было заведено уголовное дело. Артём Боровик, также проявлявший интерес к учениям, погиб при довольно странном стечении обстоятельств. Лебедь, в интервью французской «Фигаро», заявивший о своей убеждённости в том, что за взрывами в Москве «видны не чеченские террористы, а рука власти» и о том, что президент Ельцин в «по шею в г…е» и ничем не управляет в стране — также погиб по официальной версии в авиакатастрофе… Литвиненко отравлен, причем то, что за этим отравлением торчат рога Путина ни у кого не вызывает сомнений. Именно он обвинял президента России в причастности к взрывам домов, а также к убийству Анны Политковской, угрозы которой передавал через Ирину Хакамаду.
И напрасно гэбня пытается сделать хорошую мину при плохой игре. Всем уже давно про них всё известно. Когда Генпрокуратура России, подала заявку в Скотланд — Ярд на допрос Березовского, англичане со свойственным им сарказмом, предъявили встречное условие о том, что до допроса карманы следователей должны быть проверены на наличие полония.
Учитывая всё вышеперечисленное, есть все основания полагать, что, заметая следы ФСБ России, провела масштабную, карательную зачистку не подконтрольного ей информационного пространства, тем самым, пытаясь локализовать его до минимума. Делалось это для того, чтобы силой террора и посредством страха заставить замолчать голос правды.