***

-Привет, ты такая милашка, я - Крис.
Я улыбаюсь и протягиваю руку мужчине, тычущему в мое лицо небольшую камеру с микрофоном.
-Итак, это твой первый раз. Что ты чувствуешь?
-Немного смущена и... - вспомнив, для чего это всё снимается, добавляю, - возбуждена.

Спустя семь лет в индустрии я решила, что хочу попробовать сняться сама. Я работала с Россом, Дейвом и многими другими, меня хорошо знали на студиях, некоторые режиссеры делали комплименты и предлагали сниматься у них, но я отказывалась - хотелось быть для всех не актрисой, которая еще и камеру умеет держать, а профессиональным оператором. Заниматься сексом на камеру не было для меня чем-то необычным - мы развлекались с Россом и другими мужчинами, с которыми у меня были отношения, но эти видео не выходили за пределы узкого круга. Выпустить в эфир своё лицо и получить гонорар за секс на камеру - это был иной уровень. И до поры до времени мне хотелось это оставить в секрете - если я буду ужасна, об этом будет знать только режиссер и партнер, видео не выпустят на экран. Если же я буду хороша, то для всех будет приятный сюрприз, когда увидят меня. Я хорошо знала процесс и то, насколько это может быть сложно, поэтому готова была признать, что это не моё, в случае, если облажаюсь.
В то время появлялась масса новых студий, набиравших начинающих исполнителей, не составило особого труда выбрать тех, кто не знал меня. Я отправила свои обнаженные фото и небольшое сольное видео. Через неделю раздался телефонный звонок. Сиплый мужской голос через слово называл меня киской, объяснил, куда нужно прийти и попросил одеться "как шлюшка".
Июльское солнце плавило асфальт и макияж, редко налетавший ветерок бесстыдно задирал короткую юбку, подставляя взглядам водителей и пешеходов розовые кружевные трусики, ядовито-желтый топ едва-едва прикрывал грудь, зато щедро открывал розовый, в тон, лифчик. Единственное оправдание такому наряду - в ЭлЭе вообще никого не колышет, как ты одеваешься.
По указанному адресу находилось бывшее фабричное здание тридцатых годов, с давно не мытыми окнами, каких полно в долине Сан-Фернандо, в третьем этаже - офис, душевая, два просторных производственных помещения, переделанные под павильоны. Меня встретила толстушка лет сорока пяти с бритой головой, татуировкой осьминога на шее и черно-вишневым густым макияжем на усыпанном пирсингом лице. Она оглядела меня с разных сторон, завела в гримерку, завешанную латексными юбками и топами, кругом валялись туфли, чулки-сетки, в углу высилась гора белья разного цвета. Толстушка поправила мой макияж, назвала киской и проводила в кабинет.
Режиссер сидел в офисном кресле, на столе перед ним высилась гора бумаг, фотографий, журналов и DVD, сверху лежали три дешевых портативных видеокамеры. Солнце лупило сквозь полуприкрытые жалюзи невнятно-серого цвета, под потолком медленно и бесполезно вращался вентилятор, гоняя по кругу сигаретный дым и пыль. У стены стоял низкий шкаф с кофеваркой и пончиками, среди которых валялись обоймы презервативов, возвышалось штук двадцать вибраторов разных форм, размеров и цветов и несколько пластиковых бутылок из-под минералки с надписями маркером "смазка" и "кокосовое масло".

-Сколько тебе лет?
-Двадцать.
-У тебя такие красивые глаза! Сколько у тебя уже было мужчин?
-Четыре и две девочки.
-Как интересно! А во сколько лет у тебя был первый секс?
-В семь.
-Ничего себе, как рано! И кто же был этот счастливчик? Школьный приятель? Соседский мальчишка?
-Отец...
Я осеклась, с лица Криса сползла улыбка. Повисла неловкая пауза.

Перед съемкой я, как обычно, подписала целую стопку бумаг. Крис проверил результаты медицинских анализов. Долго разглядывал мой британский паспорт, позвонил кому-то, выясняя, не будет ли у него проблем с законом, если нанять меня. Удовлетворившись ответом на другом конце провода, сделал копию всех документов. Сказал, что я очень молодо выгляжу для своего возраста и посоветовал соврать на камеру, что мне двадцать. Рассказал, как всё пройдет: он задаст пару-тройку вопросов о моем сексуальном опыте, а я должна буду ответить, что он небольшой, потом он позовет моего партнера и дальше актер сделает всё сам, мне надо будет только выполнять, то, что он говорит, не стесняться и не забывать смотреть в камеру, а если что-то мне не понравится, я захочу остановиться, или передохнуть, надо будет только сказать.

Красная лампочка на камере погасла, Крис опустил камеру.
-Тебя трахнул отец в семь лет?!
-Да.
Я кляла себя, что это соскочило с языка так не вовремя, пришлось вкратце рассказать о своем детстве. Крис молчал, нахмурившись и пронзительно смотря на меня, я внезапно почувствовала острое желание убежать.
-Ты видела Брайана?
Имя было не знакомо, я бросила взгляд на обшарпанную стену, где висели портреты обнаженных актеров и актрис с подписями, среди них нашла Брайана - явно новичок, симпатичный, красивое тело, восемнадцать лет не больше, я прикидывала, как давно была сделана фотография.
-У него очень грубый стиль. Он восходящая звезда и для твоей карьеры это было бы очень хорошо, но, если для тебя это чересчур, мы можем отложить съемку, и я приглашу кого-нибудь попроще.
Я не знала, что ответить, мне нравится грубый секс, но готова ли я делать это для тысяч людей я не была уверена, и затея попробовать себя актрисой казалась мне теперь глупой. Я умею снимать, я не умею сниматься! Но я улыбнулась и соврала:
-Конечно знаю! Он классный!
Крис явно не купился, вздохнул, отмахнулся от каких-то мыслей и снова включил камеру.
-Итак, Брай - твой любимчик?
Я чувствовала, что моя улыбка неестественная и зачем-то подмигнула в камеру, пытаясь изобразить на лице то, что, по моему мнению, должно было выглядеть соблазнительно. Сниматься для себя и сниматься для людей - между этими процессами гигантская пропасть и я всё больше сомневалась, что смогу преодолеть ее.
-Да, мне нравится его стиль.
Крис нахмурился и позвал актера. В кабинет вошел невысокий паренек с очаровательной улыбкой, в драных джинсах и черной футболке с надписью "God of Fuck". Он перекинулся парой фраз с Крисом и присел на подлокотник дивана. Красный огонек камеры снова зажегся.
-Брай, знакомься, этой красотке двадцать и она твоя фанатка.
Брайан поднял бровь и самодовольно ухмыльнулся в объектив, подхватил меня на руки и посадил к себе на колени, лицом к камере, грубо раздвинул мои ноги и запустил пальцы в трусики. От неожиданности я глупо захихикала.
-Это ее первая съемка, она мечтает о карьере в порно и ее лишили девственности в семь лет.
Брай, задрав мой топик, кусал грудь, я закрыла глаза и застонала. Брайан довольно замычал. Камера была так близко, что мне казалось, что актер вот-вот заденет ее локтем, но Брайан и Крис действовали абсолютно синхронно, чувствуя движения друг друга как рыбы в стае. Мысли о фокусном расстоянии, которое явно было ближе, чем могла позволить техника в руках режиссера, мешала расслабиться, но актер продолжал целовать меня, и я забыла о камере.
Вдруг Брайан резко повернулся, неожиданно для меня и Криса, и закрыл рукой объектив:
-В семь лет?! Ты сказал в семь лет?! Я не ослышался?!
Крис выключил камеру и в общих чертах пересказал наш разговор. Брайан сбросил меня с колен и вскочил.
-Крис, блядь, я просил тебя, не давать мне фанаток - это всегда плохо заканчивается! Тем более, у девчонки это первый раз! Какого черта, Крис, на хрен тебе это надо?!
Я чувствовала жуткую неловкость от того, что сижу полуголая в обществе двух ругающихся по моему поводу мужчин. Молниеносный переход Брайана от сексуального возбуждения к этому разговору сбил меня, и я не могла понять, как должна реагировать. Крис плюхнулся в кресло, закрыл глаза и устало вздохнул. Брайан опустился передо мной на колени и неожиданно нежно накрыл своими гигантскими ладонями мои руки.
-Детка, твой отец был мудаком, мне очень жаль, что с тобой это произошло. Я понимаю тебя, малышка, это отвратительно! Если бы я был рядом, я убил бы его своими руками. Но ты уверена, что хочешь этим заниматься?! Это ни фига не улучшит. Скорее всего, ты будешь чувствовать только хуже. Малышка, порно - это не выход, не надо пытаться что-то доказать себе, придурку-отцу или кому-то другому - это не стоит того. В индустрию нельзя идти из принципа или от обиды. Если ты чувствуешь боль - она станет только сильнее. Пожалуйста, детка, подумай, если ты сейчас скажешь, что ты передумала, то просто встанешь и уйдешь, я заплачу Крису за сорванную съемку, тебе ничего не будет, несмотря на контракт, я обещаю.

Фильмы для взрослых я увидела очень рано - их смотрел отец, пока насиловал меня. Они не казались мне ужасными, скорее наоборот, то, чем занимались люди на экране было похоже на то, что делали со мной, но, в отличие от меня, им это было приятно - они целовались, улыбались и выглядели счастливыми. Чужая жизнь на экране была спасательным кругом, отвлекала от того, что происходило со мной, я просто смотрела странную сказку про любовь и представляла себя героиней этих странных сказок про принцесс, студенток, спортсменок и врачей.
По своему желанию я первый раз занялась сексом в тринадцать. Но секс с парнями в школе не имел ничего общего с порно - все они были неловкими, всё происходило быстро и нелепо. Мальчишки не особо заботились о ком-то, кроме самих себя и мало что умели делать. В памяти всплывали образы из фильмов - реальность проигрывала им по всем параметрам. Тогда я, конечно, уже понимала, что эти фильмы являются запрещенными и осуждаемыми обществом, говорить о них не принято, смотреть - постыдно, а занятие такими вещами порицалось. В школе меня и одноклассниц, которые уже начали заниматься сексом, называли шлюхами. Когда я начала снимать порно, я осознала, что быть шлюхой - это не плохо - это заводит. Но тогда это было оскорблением. Для меня это был протест, по-детски наивный, я бросала вызов обществу и морали своим поведением, пыталась сопротивляться усилиям родителей сломать меня, это был акт противостояния всему, что со мной делали. Почти до одиннадцати лет отец насиловал меня, а мать смотрела или помогала. Но, когда я подросла, им стало сложнее скрывать свои действия, стало уже невозможно убеждать всех, что я придумываю истории о происходящем со мной. Тогда они оба начали осуждать любые проявления сексуальности: месячные были грязью, за которую надо было ненавидеть свое тело, формирующаяся грудь была позором, но летом меня заставляли ходить без футболки, выставляя ее напоказ и подчеркивая, что все осуждают и ненавидят меня, потому что я грязная проститутка, брить подмышки и ноги было признаком шлюхи, приходилось делать это тайком. Мне нельзя было смотреть на мальчиков и общаться с ними, даже просто разговаривать, любые теплые и любовные чувства в кино или книгах тут же трактовались как ложь и гнусность, секс по согласию объявлялся омерзительным и аморальным, нельзя было красиво одеваться, они настойчиво прививали мне ненависть к телу и к любым отношениям. Но из подсознания всплывали образы наслаждающихся друг другом мужчин и женщин, напоминая мне, что где-то существует иной мир.

Взгляд Брайана был искренний и очень добрый. Я не могла оторваться от его ярких голубых глаз. Он был первым человеком, который от всей души посочувствовал мне, хотя я и была для него абсолютно никем - одной из десятков, сотен девчонок, имена которых забывают в течение трех минут после встречи. Я смотрела на него и понимала, что хочу заняться с ним сексом. На камеру или без. Даже если это будет один единственный раз, даже если я буду неловкой идиоткой. Я была уверена, что, если уйду, я буду жалеть.
-Я хочу остаться, Брайан. Я очень хочу сняться с тобой.
Он поцеловал меня в лоб и понизил голос, чтобы не услышал Крис.
-Тебе правда нравится то, что я делаю?
-Я никогда не видела, извини.
Мне показалось, что даже живот и ноги покраснели. Брайан закатил глаза и стал аккуратно и медленно раздевать меня, шепча на ухо.
-Никогда не ври режиссеру и агенту - это может очень плохо кончиться.

После съемки я сидела на скамейке возле студии, дожидаясь такси. Брайан вышел с Крисом и какими-то другими мужчинами из павильона, заметив меня, что-то сказал остальным и направился ко мне.
-Не хочешь пообедать со мной? Я очень голодный, готов съесть целую пиццу.
-Хочу.

Видео так и не выпустили в эфир - Брайан был слишком мягким со мной - секс получился чересчур романтичным, не подходящим под категорию хардкор. Потом Крис регулярно присылал мне приглашения на съемки, но я отказывалась.

Через месяц Крис вошел в павильон на студии в Даунтауне. Замер, увидев меня за камерой.
-Какого хрена?!
-Извини, что обманула тебя, я уже давно работаю оператором. Просто хотелось попробовать себя актрисой.
-Черт тебя дери! Ну, если вдруг решишь забросить операторское, всегда жду тебя на площадке.