***
— А Вы, случайно, не знаете, что такое "гештальт"? — вдруг спросила она.
— Ммм... Слово как будто знакомое... — отозвался я, продолжая копошиться в вещах, разбросанных по палатке.
— Ну вот мы постоянно употребляем его, например, Катя [Настя, Лиза, Оля?] говорит: "Давайте уже доедать пирожки, мне надо закрыть гештальт"...
— А, да, точно — это из психологии...
"Хм, — вмешался в разговор мой внутренний голос, — да ведь и ты, приятель, занимаешься тут тоже чем-то подобным!"
В переводе с немецкого Gestalt — "форма, вид, фигура, образ". И, как пишут, гештальтом, можно назвать любой процесс — увлечение кем/чем-либо, начатое дело и т. д. Образ той, во всех смыслах выдающейся части Крыма, что ныне называется у нас Керченским полуостровом,
начал складываться у меня, как минимум, со школьных уроков древней и средневековой истории нашей страны: киммерийцы; скифы, с их курганами и золотом; греческая колонизация Причерноморья; Боспорское царство; Митридат Евпатор и его войны с Римом; пришедшие с берегов Балтики готы и из глубин Азии, но, тем не менее, тоже белокурые аланы и другие сарматы; Византия; древнерусская Тмутаракань, чья власть распространялась и на Восточный Крым; генуэзцы...
Этот калейдоскоп знаний и представлений не прекращал пополнялся и расширялся и во внеурочное время, в том числе посредством художественной литературы (насколько помню, как минимум двух романов на тему истории Боспорского царства) — люблю историю.
В Крым я впервые попал в 1994 г., причём, побывал тогда там аж 2 раза: весной и летом. Весной ездили на каникулы с частью класса, классным руководителем, её племянницей и одним из бывших учеников, уже отслужившим в армии, "дикарить" в окрестности Нового Света, а летом отдыхали с мамой и сестрой в Алуште. С тех пор я был в Крыму и как "матрасник", и как "дикарь" (причём бродячий — в многодневных пеших походах) неоднократно, но крайней восточной точкой моих крымских путешествий оставалась Феодосия, в которую мы приезжали и из которой уезжали тогда, далёкой весной 1994-го. А летом, в Алуште, была приобретена — причём тогда ещё даже не за гривны — за карбованцы, прямо как при Рейхскомиссариате Украина в 1942—1944 гг.)) — книга "Легенды Крыма", в которой, помимо прочего, были и, проиллюстрированные старыми фотографиями, истории Керченского полуострова: об Опуке — горе двух удодов, о смерти царя Митридата и горе, названной в его честь, о скалах "Каменные парусники"... Они тогда, как и всё, что было в этом сборнике, плотно засели в моей голове, добавив знаний и фольклорного колорита в тот калейдоскоп, о котором говорилось выше.
Из другой книжки, позже также купленной в Крыму, я узнал про самый древний из сохранившихся на нашей земле (на тот момент, формально, украинской) христианских храмов — керченском храме Иоанна Предтечи VIII в.
Думаю, каждому, по крайней мере из рождённых в СССР, хоть самую малость известно о героической обороне Аджимушкайских каменоломен.
Разумеется, я что-то слышал и читал, видел сюжеты о рейв-фестивале "Республика КаZантип" и их "атомных вечеринках" на территории недостроенной Крымской АЭС, хотя не скажу, что это моя тема.
Не остался в стороне от моего внимания и конфликт 2003 г. вокруг острова Тузла в Керченском проливе. Сейчас, в том числе, на него опирается Крымский мост. Кстати, о нём. С тех пор, как, начиная с осени 2015 г., я регулярно хожу в походы по Крыму, чуть ли не каждый первый, по возвращении, задавал мне сакраментальный вопрос: "Ну, что, мост видел?!" Приходилось объяснять, что прибывал я в Крым по воздуху сразу в Симферополь и далее мои маршруты пролегали в совершенно других краях. Даже когда осенью 2017-го я, практически пройдя всю Главную гряду, дошёл до горы Клементьева к востоку от Коктебеля, мост оставался ещё, мягко говоря, далековато. Хотя с самолёта я, кажется, его видел, но то — такое...
В общем, мысль, что "надо бы, как-нибудь надо бы..." присутствовала, а по мере насыщения прелестями других уголков Крыма становилась всё навязчивее. И вот я тут, чтобы, по возможности, увидеть (пощупать) достопримечательности этих мест собственными глазами (руками), ощутить на лице ветра двух морей, вдохнуть ароматы степи — те же ароматы, что тысячи лет назад вдыхали здесь наши киммерийские и скифские предки.
