___

— Вот хорошая поляна — вы с Тиграном тут пособирайте, а я пойду дальше в лес, потом вернусь за вами перед закатом. — Один пойдете в глухой лес? — Я в лесу всегда один. — Почему? — Потому что так надо. Один в принципе. И потому что так надо — тоже в принципе. Мы познакомились, когда Громову было 40 — столько, сколько мне сейчас, — а сегодня ему 60. И он действительно такой один. Во-первых, потому что ему не понравится то, что я тут пишу: и слишком лично, и слишком публично, и слишком лестно. А что, много вы знаете мужчин, которым не нравится, когда их публично хвалят? Во-вторых, потому что регулярно, пряча привычную досаду, спасает людей, которые его ненавидят, которые с удовольствием повесили бы его на ближайшей кремлевской березе, растрачивает на это свой собственный, личный ресурс (в системе любое движение против системы — растрата ресурса), еще и не разрешает хотя бы рассказать об этом. А много вы знаете мужчин, которые будут растрачивать иссякаемый личный ресурс на тех, кто их ненавидит? Потому что хранит верность старомодному рыцарству; при этом искренне, всей душой считает, что женщины как работники во всех случаях эффективнее, умнее и порядочнее мужчин. Вы вообще еще хоть одного знаете, кто бы искренне так считал? Потому что прощает абсолютно все — до неосмотрительности, до толстовства. С самого начала знал, чьи нежные девичьи улыбки прятались за нашумевшими вбросами про него (и про меня, кстати), точно знал, вот прямо железобетонно знал и знает — и ничего не стал делать. Даже в ответ на мой почти возмущенный вопрос. — Рит, Бог им судья. — Но Вы же понимаете, что, если их не остановить, сами они не остановятся. — Понимаю. Но не хочу. А много вы знаете мужчин, которые прощают многолетние подлости просто из-за того, что у них рука не поднимается? На мои слезные мольбы отпустить меня растить капусту он неизменно возвращает меня в строй искренним недоумением: 'А кто будет Родину защищать?' Не потому, что ему так нужна моя работа (ему и собственная-то работа вовсе не нужна — в лесу ни к чему мигалки и разные АТС), а потому, что он действительно считает всех нормальных людей обязанными служить своей стране. А много вы знаете мужчин, которым не нужна такая работа? В общем, Алексей Алексеевич, живите долго, не болейте и не меняйтесь. Мы еще должны встретиться на поляне. Перед закатом.