——-

 Бабушки первыми узнавали тайны своих любимых внучек и доверяли им свои, рассказывая о прошлой жизни, где бабушки были девочками и девушками, где их добивались кавалнры, а внучки удивлялись: как это их бабушки были молодыми , да ещё и женихи у них были. 

Когда подруги Оли рассказывали о дружбе со своими бабушками, Оля расстраивалась, даже плакала и спрашивала маму: 

-Мама, а где же моя бабушка? Мы бы были с нею такие друзья. Как же так, у всех есть, а у меня нет бабушки. 

Мать вздыхала, как-то виновато отводила взгляд в сторону и очередной раз с раздражением в голосе, напоминала Оле: 

-Ну нету у тебя бабушки, не у всех они бывают. Сколько можно об этом? 

Оля с мамой жили вдвоём. Отца девочка никогда не видела, а значит и не знала. Оля иногда спрашивала и об отце, надеясь, на встречу с бабушкой со стороны папы, но мама начинала нервничать и кричать, глядя на испуганную Олю: 

-Нет у тебя и отца! Ни отца, ни бабушки! У тебя только -я, понятно? Только-я! 

Оле в эти минуты казалось, что мать её обвиняет в том, что у неё нет бабушки и отца. Девочка виновато моргала глазами и тихо плакала, а мама сердилась ещё больше: 

-Хватит ныть, никто не помер. Живёшь, как у Христа за пазухой, всё делаю для тебя. Ни в чём ты не нуждаешься, но вот с папой и бабушкой не повезло. Чтобы я больше не слышала твоих приставаний. Надоело оправдываться. 

Оля не чувствовала, что мама оправдывалась, мама сердилась. 

Бывая в гостях у подружек, Оля откровенно любовалась и восхищалась бабушками. Частой гостьей она была у соседкой девочки Ани, бабушка которой удивляла девочку своей добротой и лаской. То по головке погладит свою внучку, то в макушку поцелует, то приобнимет и всё время улыбается. 

-Счастлива Аня, вы самая лучшая, бабушка Сима, -высказалась как то Оля, находясь в гостях соседской девочки,- а у меня вот нет бабушки. Если бы у меня была бабуля, я бы её очень-очень любила и помогала бы ей и она бы меня тоже целовала. 

Бабушка Сима почему-то нахмурилась, как будто Оля сказала что-то плохое, а потом подошла к девочке, обняла её и сказала: 

-Маленькая ты ещё, Олюшка. Подрастёшь, всё узнаешь про свою бабушку, если поздно не будет, а может какие доброжелатели и раньше проговорятся невзначай. 

У Оли как то неприятно стало щекотать сердечко. Что-то тревожное витало вокруг, но она постеснялась спросить Анину бабушку, почему будет поздно, когда она вырастит и кто такие доброжелатели. 

Теперь Оля мечтала побыстрее вырасти, ведь тогда она сможет всё узнать о своей бабуле. 

-Мама, скоро я уже вырасту? 

-Не торопи время, Оля. Ты вырастишь-я начну стареть, а у меня то и жизни толком не было. Одна маята, то мать никчёмная, то муж-не муж, то тебя растить надо. Где моя жизнь? НЕ знаю.

Это случилось, когда Оле было четырнадцать лет. Мама Оли поссорилась с соседкой по площадке. Соседский кот всё время гадил на коврик перед дверью, где жили Оля с мамой и мама часто, по этому поводу, ссорились с хозяйкой кота. При очередной ссоре, соседка в сердцах выпалила: 

-Да ты Ирка, ненавистная, мой кот тебе помешал. Конечно, если ты мать родную в интернат упекла и забыла о ней, то что можно сказать о тебе. Бог тебя накажет за твою ненависть. 

И соседка плюнув в сторону Ирины, захлопнула за собою дверь. 

Мать Оли молчала. Она покраснела и только искоса поглядывала на 

дочь. Слышала ли её Оля пламенную речь соседки? 

Оля слышала и была шокирована, такого она никак не ожидала. Она вопросительно смотрела на мать, а та пряча взгляд, делала вид, что занята уборкой. 

-Это правда?-не выдержала Оля. 

-О чём ты, Оленька? Оля, ты хотела там какой то телефон купить, а знаешь, я подумала, давай купим. 

-Какой телефон? Сдался мне твой телефон! Моя бабушка в каком -то интернате?! 

-Не в каком-то, а в интернате для слепых. Слепая она, ослепла за два года до твоего рождения. Ты родилась, с маленькими тяжело, да ещё она слепая, такой обузой всё это легло на мои плечи. И не надо на меня так смотреть, ты мне не судья. 

-Я тебе судья!-кричала Оля,- Бабушка и я для тебя обуза? А что ты ещё меня никуда не сдала? Всё что угодно я могла от тебя ожидать, но сдать свою мать в интернат и забыть о ней!...Ты лишила свою мать дома. О любви я уже ничего не говорю. Ты лишила меня бабушки, о которой я всю жизнь мечтала. Мама, что ты творишь? 

-Это ты не знаешь, как жить со слепыми, добренькая выискалась. За нею как за малым детём смотреть надо. 

-Молчи, молчи, не добивайся того, чтобы я тебя возненавидела,-возмущалась Оля,- Собирайся и немедленно отвези меня к моей бабуле. 

Ирина заплакала. 

-А что ты плачешь, мама? Тебе себя жалко? 

Ирину и Олю дежурная по этажу встретила не очень приветливо. Она повела мать и дочь в комнату, где находилась Нина Ивановна, бабушка Оли. 

Все в это время были на прогулке, только одна Нина Ивановна сегодня осталась в комнате. Сегодня ей нездоровилось. Она сидела на кровати и смотрела под ноги невидящим взглядом. Худоба пожилой женщины, коротко остриженные волосы, опущенные плечи, спущенные чулки- во всём её виде читалась обречённость и безысходность. 

-Это моя бабуля?-тихо спросила Оля дежурную. 

-Да,- коротко ответила дежурная. Чувствовалось, что люди, которые пришли к Нине Ивановне были ей неприятны,- Столько лет вас не было. Что же вы? 

И не дождавшись ответа, дежурная ушла на своё рабочее место. 

-Мама,- тихо, чтобы не напугать Нину Ивановну, позвала Ирина. 

Нина Ивановна вздрогнула. Беспокойство, нервозность, радость, недоверие, все эти эмоции одновременно, читались в её худенькой фигурке, в её движениях, в лице, в невидящих глазах. 

-Кто тут? Кто? Кто тут?- шептала она. 

-Мама, это я- Ира и вот тут твоя внучка Оля. 

-Ирочка, Ирочка, доченька,-Нина Ивановна протянула руки в сторону, откуда слышала голос дочери,-Ирочка, ну где же ты? 

Ирина кинулась к матери, они обнялись. 

-Ой, что-то мне плохо, доченька. Сердце заходится от радости. Там лекарство в тумбочке накапай мне тридца ть капель. 

Оля подала бабушке лекарство, и наконец обняла свою бабулю. Бабушка приняла лекарство и внучка почувствовала её слабое пожатие руки. 

-Родные мои, мои родные, я так рада, что вы здесь. Думала, что никогда не услышу ваши голоса, никогда не прикоснусь к родным лицам. Господь услышал мои молитвы, смилостивился надо мною, мои родные,- слёзы текли по морщинистым щекам. 

-Прости , мама, прости, что ты не дома, а здесь. 

-Да что ты Ирочка, нечто я не понимаю, как со мною тяжело жить. Всё правильно, тут моё место. Только приходите ко мне, хоть изредка, чтобы мне услышать ваши голоса, чтобы потрогать ваши лица и порадоваться, что у вас всё хорошо. 

-Нет, бабуля, твоё место дома, поедем домой, я скучаю по тебе. 

-Что ты, Оленька, я беспомощна. Мало, что не вижу, теперь ещё стара и немощна. Нет и нет. Не хочу вам жизнь портить. 

-Бабушка, мне плохо без тебя, но теперь, когда я знаю, что ты здесь, я не смогу спокойно жить. Мы без тебя не уйдём. 

-Мама, мы за тобой. Мама, прости и поедем домой. 

-Я поеду, поеду,- глотая слёзы, соглашалась Нина Ивановна. 

И ещё раз, для верности, боясь, что Ира и Оля передумают её забирать, она повторила: 

-Я поеду, поеду с вами, мои родные. 

Ей не верилось, что последние годы жизни она проживёт не в казённом доме, а со своей дочерью и внучкой. 

Не пришлось Олиной бабушке встречать внучку из школы, гулять с нею. Это Оля теперь выводит свою бабулю на прогулки, ухаживает за нею, печёт ей блинчики и оладушки, а бабушка обнимает свою внучку, целует её, а Оле только и нужно было бабушкино тепло и ласка, а всё остальное, она и сама может сделать, лишь бы бабуля была рядом и подольше пожила.