***

В какой момент ты перестаешь ненавидеть? Мне кажется, когда понимаешь, что тебя ненавидят просто так. Просто за то, что ты существуешь. Когда ты гад, ты знаешь, что гад, даже если делаешь вид, что ты пушистый котенок, в глубине души всё равно прекрасно представляешь, насколько мерзкие вещи ты творишь. Тогда ненависть других - это вполне естественная реакция на твои действия. Но, когда сталкиваешься с немотивированной ненавистью - это другое. Я вижу это почти каждый день. В разной степени жестокости, но вижу. Казалось бы, ну трахаются люди друг с другом, ну снимают это и показывают другим, причем показывают не навязываясь, чаще всего за деньги, то есть ты должен приложить усилия, чтобы это посмотреть. Но тебя же не заставляют это смотреть. Никто не говорит, что это необходимо для выживания, здоровья или для чего-то еще. Пропусти, пройди мимо, закрой окно. Ты не хочешь трахаться и показывать это другим - отлично - не делай. Не хочешь смотреть - не смотри. Но почему вдруг то, что какой-то парень засовывает в какую-то девчонку или мальчишку член или что-то еще вызывает такую бурю ненависти?

Я уехала из России как только стукнуло совершеннолетие. Я не искала какой-то там заоблачной мечты, не стремилась за богатой или успешной жизнью, - единственное, что я хотела - выбраться на свободу из удушающей ненависти и зависти окружающих. Люди вокруг с малых лет тратили свои силы не на то, чтобы стать лучше, чтобы жить лучше, чтобы любить сильнее, чтобы заниматься искусством, а на то, чтобы загрызть и унизить другого, растоптать его мечты, желания, прогнуть под себя и свои представления. Ненависть к каждому встречному отравляет и ты либо живешь по этим правилам, либо загрызут тебя. Если соблюдать нейтралитет, тебя начинают подзуживать - не там стоишь, не то делаешь, не так одеваешься, не туда думаешь, слишком молчаливая, слишком говорливая - повод для нападения найдется всегда. Главный принцип всех социальных кругов и кружков был "против кого будем дружить".

Я выбрала Лос-Анджелес по очень детским причинам. А какие еще могут быть причины в восемнадцать лет? В Лос-Анджелесе жил Джим Моррисон, в которого я была влюблена в детстве, и это город кинематографистов. Я вообще никого не знала там. У меня не было жилья. Это был абсолютно новый мир. Тогда мое представление о том, как жить в чужой стране, было основано исключительно на эмигрантской литературе - Набоков, Лимонов, Бродский, Довлатов. И по фильмам с видео-кассет "Москва на Гудзоне", "Охотник на оленей", "Маленькая Одесса". Тогда мне казалось, что каждый, приехавший в страну, должен найти "своих". Это было не сложно - сняла квартиру в Западном Голливуде. Это сейчас все русские едут в Санта-Монику, Лонг-Бич или Ресиду. Тогда Западный Голливуд напоминал смесь Тель-Авива и Одессы, щедро приправленной московской и питерской интеллигенцией. Я даже попыталась завести знакомства с русскоязычными экспатами. И знаете, что первое я почувствовала? Те же самые удушающие ненависть и презрение - к стране (бывшей и нынешней), к людям любой национальности, к другим эмигрантам, к погоде, к магазинам, к соседям - ко всему. Знакомые нотки зависти и обиды звучали в каждом разговоре. Вместо того, чтобы пользоваться свободой и возможностями, делая то, о чем мечтал, они пытались жить так же как в России, в том числе и восстанавливая для себя отравляющую атмосферу из которой они, казалось бы, уехали. Вместо того, чтобы сочувствовать соседу из-за его беды - они ликовали или насмехались над ним, распускали сплетни, чтобы подлить масла в огонь. Вместо того, чтобы радоваться за подругу или знакомого - они завидовали и мстительно выискивали недостатки. А ведь всего-то надо было - заняться собой и делать то, что тебе нравится, так, как тебе нравится, а не пытаться перестроить окружающих под себя. Но даже достигнув каких-то высот, они не изменялись, они продолжали ковыряться в прошлом, искать в других врагов и создавать их. Я прожила там два месяца и очень сильно захотела вернуться обратно. Потому что разница между страной, из которой я уехала, и страной, в которую я приехала, ощущалась только в наличии океана, пальм и совершенно дурацкой системы вычисления всего - от расстояний до цен. А если нет разницы, то в чем смысл находиться там, где тебе не нравится?

А потом я поступила UCLA. И это изменило мою жизнь навсегда. Там не было ни одного человека из России, по крайней мере, я с ними не сталкивалась. Ко всем относились доброжелательно. Они не прятали фигу в кармане и не считали, что кто-то приехал сюда, чтобы подсидеть их. Они просто разговаривали с тобой как с человеком, у которого есть право на существование, право на жизнь такую, какую сам себе определил. Да, спустя несколько лет, когда я уже пришла в индустрию, я поняла, что это был наивный юношеский подход, но тогда он направил мою жизнь туда, где я нахожусь сейчас. Я переехала в задрипанную квартиру в Вествуд и прекратила всё общение с русскоязычными. В какой-то момент тогда я поймала себя на мысли, что я обижена на русских, это была не ненависть, а злобная обида за обман. За то, что всё, что прививалось, чему учили, о чем говорили, все эти "моральные ценности" и "жизненные приоритеты" на самом деле чушь собачья, на которой не уедешь дальше соседней хрущевки. Этот негатив проецировался у меня на всех живых русскоязычных, с которыми я встречалась на улице или в магазине, кто писал или звонил мне из России. И, наверное, я бы так и зависла в этом состоянии, если бы я не общение с местными. Их свобода послужила противоядием. Я же уехала, чтобы стать свободной, так зачем мне были оковы всего этого негатива, не важно, на кого он направлен, зачем я сама на себя их цепляю. Студенты во всех странах мира одинаковые - вечеринки, выпивка, наркотики, умные разговоры об искусстве, посещение кино и театров, обсуждение фильмов и книг, дискотеки. Разница была только в том, что в какой-то момент я перестала ощущать, что я и окружающий мир чужие друг другу. Мне не нужно было доказывать, что я имею право на существование, не нужно было бояться зависти. У нас на курсе были китайцы, японцы, черные, евреи, американцы, европейцы - мы были разные, но нас объединяло то, что мы давали жить другим и жили так, как хотели и просто занимались тем, что любили.

А потом я пришла в индустрию. И через год группу, в которой я работала, избила местная банда. Двух актрис и меня пытались изнасиловать, но вступились наши мужчины. Почему они на нас напали? Довольно просто - мы не были проститутками и не платили им. А им очень хотелось нами владеть. Через полгода на нас снова напали - в этот раз это были какие-то церковники. Я тогда впервые в жизни увидела, какими могут быть верующие люди, наверное, такие же искаженные ненавистью лица видели те, кто попал под ураган Крестовых Походов в средневековье. А спустя еще несколько месяцев напали на Росса. Это было не первое нападение на него. Но меня оно шокировало отсутствием мотивировки. Мотивация бандитов мне была понятна. Мотивы церковников тоже. Но здесь была индивидуальная ярость, персональная ненависть к человеку, которого ты даже не знаешь лично, но считаешь, что именно из-за него все твои беды. К такому нельзя подготовиться. Ты садишься в свою машину у студии, подходит человек, улыбаясь, стучит в окно, ты открываешь, потому что думаешь, что этот милый парень хочет что-то спросить, дорогу или прикурить. Но вот его улыбка превращается в оскал и он выплескивает тебе на колени керосин и бросает спичку. Почему? Потому. Нет мотивов. Полиция так и не смогла выяснить, почему этот тридцатилетний парень, не скинхед, не расист, не церковник, не верующий сделал это. "Порно испортило мою жизнь", - твердил нападавший на суде. И он был в здравом уме и рассудке.

А потом ты понимаешь, что эта ненависть к тебе может быть где угодно. Вот милая дама вежливо говорит с девятнадцатилетним юношей, но в следующую секунду она уже льет на него кислоту. Вот мужчина спрашивает как дела, вы разговариваете, а он достает из кармана нож и втыкает его тебе в живот. Вот ты разговариваешь с друзьями, а проходящий мимо мужчина вдруг достает пистолет и палит по нам. Вот врачи скорой помощи, которые не особо хотят ехать по адресу, на который зарегистрирована порно-студия. Вот полиция, которая не очень хочет разбираться, что на площадке нет несовершеннолетних, а просто повяжет всех, а потом будет собирать взятки, потому что имеет власть в любой момент остановить съемки и засадить всех. Вот банкиры, отказывающие тебе в открытии счета, потому что ты в индустрии. Вот правительство, которое готово помочь и защитить каждого человека в государстве, но только если ты не в индустрии. Вот журналисты, которые во всех проблемах, от повышения цен на бензин до стрельбы в школах, винят индустрию.
"Почему", - спрашивают их. "Потому что зло должно быть уничтожено", - "Что же злого они делают?" - "Занимаются сексом, да еще и показывают всем". Но ты тоже был зачат в этом же акте. То, что твои родители не показывали это никому не значит, что они этим не занимались. И мы не заставляем никого показывать себя. Не призываем вступать в наши ряды, мы не навязываем нашу жизнь никому, не соблазняем никого становиться актерами или режиссерами, чтобы попасть в индустрию надо очень постараться, мы не кричим на каждом углу, что наш образ необходим каждому. Живите, улыбайтесь, будьте счастливы. Дайте нам просто жить и делать нашу беззлобную и безвредную для вас ерунду. Без страха выходить на улицу. Без страха, что каждый человек, идущий навстречу с улыбкой - потенциальный враг, подходящий только для того, чтобы напасть.

Вот тогда перестаешь ненавидеть. Ты вдруг проникаешься если и не любовью, то хотя бы сочувствием ко всем людям. К тем, кто употребляет наркотики, кто попадает в аварии, кто продает себя по разным причинам, кто несчастен в любви, кто болеет, кто другого цвета или вида, расы, национальности, достатка. Ко всем. Ненависть обнуляется. Перестает существовать. Так же как зависть и обида. Ты просто не хочешь множить это дерьмо. Понимая, что, возможно, у них больше нет никого, кто посочувствовал бы или хотя бы не осуждал.
Ты просто живешь с теми, кто тебя любит и кого ты любишь и вкладываешься в это целиком и полностью, без остатка. А вокруг мир обычных людей со своими проблемами, комплексами, неудачами, болезнями и он достоин сочувствия, ему не нужен еще и твой негатив. Надо ли пройти такой же путь, чтобы понять, что ненависть - это глупое, отравляющее чувство? Не думаю. Думаю, что достаточно понять, что каждый имеет право на существование. Не такое, какое ты ему придумал, какое ты вообразил для него в своей голове, а на жизнь, которую он сам себе выбрал самостоятельно. Даже если она отличается от твоей. Особенно если она отличается от твоей. Она ничем не хуже твоей и не лучше. Она просто другая. И это достойно уважения. А ты имеешь полное право изменить свою жизнь так как тебе этого хочется и перестать завидовать, перестать обижаться.