🕳🧑‍🦽

Наверное, самая опрометчивая ошибка за всю жизнь была работа в офисной сфере, но материальная нехватка вынуждала пойти именно на это дело. Из последних сил в один вечер ты наткнулась на интернет объявление о поиске работников самого разного стажа, и не упуская такой золотой шанс, сразу же спохватилась за найденную вакансию. Ты не горела большим желанием выходить из дома и плестись куда-то, с радостью согласилась бы на домашнюю специальность, но предложение бумажных работ было довольно заманчивым, маня большой заработной платой.

В очередной раз за последние полчаса подтягиваешься за рабочим столом и кажется, что хруст, проносящийся практически по всем суставам дает новую жизнь, облегчая тело от мучительной окаменелости. В горле ужасно сушит, в ушах звенит человеческая путаница из слов и назойливые звонки, а в глазах так и крутятся стопки бумаг. Конечно, без халтуры тут никак, но любой согласится на такие крайности будь он на твоем месте. Выпрямляешься напоследок и встаешь с насиженного места, промочить горло. Пока кулер лениво набирал воды в стакан, сзади пристроилась небольшая очередь, отчего такая подстава явно капала на нервы. Как только жидкость добралась до нужных краев, резкий поворот и "вековое" ожидание расстилается влажными пятнами по дорогому костюму. Глаза распахиваются в ужасе от мгновенного осознания того, кто стоит напротив.

— Ко мне в кабинет. Живо, - сдержанный тон проходится холодным лезвием по горячей коже, посему сердце уходит в пятки от нарастающего волнения.

Парень разворачивается на 180 и ты послушно следуешь за фигурой. Все, что остается сейчас делать — молиться и ставить свечи в храмах. Может облитые вещи еще ничего, но томительный разговор о худшем работнике месяца точно предстоит выслушать. Такое чувство, что судьба так и жаждала подходящего момента, дабы по традиции перевернуть все планы. Как можно было так по-глупому налажать под окончание рабочего дня? Наконец, добравшись до зловещего кабинета, оба заходят внутрь. Старший приближается к окну, не осмеливаясь поворачиваться к твоему лицу. Рука тянется к жалюзи и металлические ламели в миг плотно закрывают окно, погружая комнату во тьму. Силуэт отходит к столу, включая настольную лампу, попутно присаживаясь перед тобой на скрипучее кресло. Четыре стены окунаются в холодный белый свет, местами мерцая черными очертаниями по чистому бетону.

— Я разочарован твоей работоспособностью. Среди остальных ты совсем не стремишься к чему то высокому. Если так и дальше продолжится, я урежу тебе зарплату. В худшем случае мне придется вовсе уволить.

— Я знаю, что вас не волнуют личностные проблемы, но, пожалуйста, дайте мне время, - угроза в лоб заставляет бешено заколотиться сердце, а уголки разума так и подталкивают на крайности, но лишь бы не остаться в дураках.

— Вдвойне срежу за порчу личного имущества и длинный язык.

— Прошу, я сделаю, что угодно, но не портите моё рабочее место. Мне жаль, что так вышло, - фаланги яростнее сжимаются в кулак, очерчивая на ладонях полумесяцы до царапин.

Вот он — дьявол во плоти. Форстеру явно доставляет удовольствие говорить то, на что не последует отказа. Но перекрывали сегодняшнюю дилемму упорные мольбы о пощаде, что по-настоящему выводило того. Старший опускает с себя на пол влажный пиджак и расплывается на месте, попутно тяжело вздыхая перед тем как обречь комнату на долгую молчанку. Только сейчас замечаешь, что больше всего пострадала белоснежная рубашка, которая в миг превратилась в прозрачную пелену у торса. Мокрая ткань прилипала к телу, очерчивая контур пояса. Поднимаешься выше и натыкаешься на сверлящий янтарь, заставляющий почувствовать вину всеми фибрами.

— Так постарайся для этого места, - юноша отодвигается ближе к стене и пристраивает ладони на бедра, попутно разводя колени врознь. 

После такого заявления сразу собираешь смысл слов воедино, но в ступор вгоняет понимание того, что об этом просит человек, с которым работаешь бок о бок. Да, Флок человек, не обделенный красотой, но невыносимый характер и рядом не стоял с его привлекательностью. Треп, который вновь и вновь произносился эхом в голове остановил запальчивый тон, окликающий твоё имя, дабы та подошла поближе. Просыпаешься от дурацкой непредсказуемости и встаешь с места, приближаясь к деспоту. Что не сделаешь ради денег, особенно когда другую возможность вряд ли еще встретишь? Парень командует опуститься на колени, что покорно выполняется, радуя душу сидящего. Внутри бьется ужасная полярность между собственной гордостью и лукизмом. Подлость обгладывает полностью, не оставляя на душе белого места. Наблюдаешь за мужскими руками, развязывающими галстук, за бюстом, наклонившемуся к твоему лицу. Форстер хватает тебя за большие пальцы рук, после чего ладони падают на мокрую ткань брюк. Запястья принимаются завязывать в тугой узел, отчего к конечностям подбирается нарастающее онемение.

— А теперь вперед.

Приподнимаешь бедра, дотягиваясь выше мужских ног и ластишься щекой о мокрую одежду. От ткани исходит терпкий аромат одеколона, отчего хочется подняться выше к чужой шее. Желание останавливает пятерня, опустившаяся на макушку. Рука гладит по твоим волосам, попутно сажая обратно на колени. Пальцы опускаются к плоти, проходясь по контурам скул, останавливаются на подбородке, задирая тот повыше и засовывая большой палец между губ. Очередное командование о том, чтобы рот расстегнул ремень на брюках, очередное следование неповоротливой просьбе. Зубы касаются твердого кожаного материала и с трудом вытягивают тот из пряжки. По окончание Форстер вытягивает ремень полностью и теперь обводит узлом твою шею. Юноша разъединяет пуговицу от брюк, предоставляя тебе возможность взяться за ширинку. Уста хватаются за замочек, тянув его на себя и постепенно рисуя перед глазами нижнее белье. Каждая пытка сложнее предыдущей, и если с ремнем выходило более-менее, с ширинкой казалось практически невозможно. Флок не горел желанием помогать тебе в такой ситуации, в многочисленный раз лицезрея чужую беспомощность.

— Неужели. Ты так истомила меня, что я уже не знаю куда себя деть. 

Рыжий припускает белье, оголяя пах без особых стеснений. Ремень дергают вперед, отчего лицо врезается в горячую плоть. Взгляд переводится наверх, встречаясь с выжидающим принуждением, отчего неловкость давила пуще прежнего, возвращая зеницы на место. Женская тень загораживала тусклый свет от лампы, поэтому взору открывался плохо очерченный эрегированный половой орган, но это не особо волновало к приступлению ласок. Картина не была раскрыта полностью, зато осязанием явно ощущались все цветовые нюансы. Губы проходились причмокивающими дорожками по все длине, задевая вздутые вены, и останавливаясь у головки, обводили ту горячим языком. От размеренной нежности выше доносилось истомное дыхание. К сожалению, такой расклад быстро наскучил парня, поэтому тот перевел инициативу в свои руки, обходясь с твоим ртом намного хуже.

— Как думаешь, ты уже преуспела на своем рабочем месте? - Форстер выдавливает ухмылку, наслаждаясь невозможностью ответить, а пальцы попутно переплетаются между прядями, - Достаточно, вставай.

После сказанного парень сам поднимается с места. Ремень тянут вверх, отчего узел стягивается, надавливая на глотку. Стремительно приподнимаешься с колен и тело тут же разворачивают, впечатывая в стол. Бумаги, которые аккуратными стопками покоились на древесной поверхности, сейчас мигом расстелились по полу. Край стола неприятно врезался в живот, из-за чего пришлось выгнуть туловище и упереться локтями о деревянную материю. Мужские руки приподнимают юбку и разгульно проходятся по заднице. Трепетные поглаживания контрастируют с непредсказуемыми шлепками, выуживая из тебя такие же спонтанные вскрики. Пропустив пару раз такие выходки, ладонь подбирается к твоему рту, плотно прижимаясь к губам. Нижнее белье припускают и тут же на клиторе ощущается проходящее тепло, выпаливая горячий пар в руку Форстера. Микс стимуляции и дерева под животом дарили смешанные чувства, не давая полностью вырваться чувствам наружу. Парень томительно смазывал промежность, отчего от большой влажности по телу проходились сотни и тысячи нервных импульсов. Форстер убирает руку со рта, перемещая ту под живот, посему стало намного легче. Но как только поза набрала благоприятные обороты, юноша бесцеремонно врезается во влагалище, оттягивая ремень на себя. Резкие толчки во всю длину разрастаются наливной болью, но в то же время дурманят разум от каждого выхода. Флок просекает предстоящие крики, облокачивается о твою поясницу, хватается за подбородок и заглушает стоны в поцелуе. Как на зло рыжий принимается вдалбливать таз в стол, отчего невыносимо сдерживаться исключительно в слащавых стонах. Форстер улыбается сквозь поцелуй, попутно прокусывая губы до кровавых капель. Но чувствуя скорый предел, тот успокаивается, лениво разбавляя трение и позволяя себе хныкающе промычать в твои уста. Юноша отстраняется, и вынимая член из промежности, приступает помогать себе над твоей задницей. Горячая жидкость струей растекается по пояснице и ягодицам, а нависшая физиономия устало выпаливает теплое дыхание в загривок.

— Сделаю тебя лучшим сотрудником года.