...

"..тем временем, погода не устаёт удивлять. Сегодня ночью ожидается сильный снегопад, улицы города покрыты непроходимым слоем снега, а ночной мороз достигает -25°.."

Тёмное пятно от кофе плавно растеклось по тонкой серой бумаге, отпечаталось на предыдущих страницах и газета осталась лежать на столе, без какого либо внимания.

Неприятный моим глазам тусклый, жёлтый свет, выводил из темноты небольшую, но приятную кухню. А стрелки настенных часов с раздражающем тиканьем передвигались по циферблату. Мне хочется их снять, выбросить в окно, они бы упали в глубокий сугроб и наверное, стихли. Но я по прежнему пью горячий кофе, а часы в сугробе остались лишь неосуществлённой мечтой.

Я не знаю, всегда ли пила кофе без сахара. На вкус он горький и пресный, после очередного глотка хочется сморщиться. Всё думаю, что чего-то не хватает, возможно, большую роль играла какая-то маленькая деталь, какая именно, вспоминать бесполезно.

— Ты обычно добавляла молоко, — голос прозвучал спокойно и тихо, с уставшей улыбкой и отчаянием. Девушка облокачивается плечом о дверной проём, закутываясь в свой белый, шерстяной халат. На вид ей двадцать пять, может двадцать семь, она не говорила.

— Да, точно, молоко.. — мои губы растянулись в лёгкой усмешки, посвящённой молоку. А также абсурдности ситуации, в которую меня загнала судьба или моя глупость, с не способностью здраво мыслить в сложных ситуациях.

Нэнси медленно проходит внутрь, её тапочки еле слышно шуршат по полу. Аккуратно садится напротив, подпирает щеку ладонью. Последнии лучи заходящего солнца просачиваются сквозь шторы и оставляют тусклые следы на стене. Глубокий вздох, поджатые губы..

— Ты хочешь поговорить? — почти шёпотом выдаю я, рассматривая эти густые, русые волосы, длинные и немного вьющиеся. Её тёмные карие глаза вновь завораживали, в них проглядывалось что-то родное. 

— Давай попробуем ещё раз? В больнице ты просмотрела лишь один альбом, — она запнулась, её глаза бегают по моему лицу в поисках желания и надежды, но, увы, не находят ничего из этого, — но нельзя же восстановить память за пару недель, просмотрев несколько фотографий.

— Хорошо, раз ты настаиваешь, — безразлично выдаю я и ставлю стакан на стол.

— Тебе разве совсем не хочется восстановиться? — красноватые и усталые, украшенные под собой тёмными кругами, наверное от недосыпа глаза, стали наполняться слезами, за что я чувствую свою вину, далеко не в первый раз.

— Нет.. нет, что ты, прости, боже, конечно хочу, просто я.. — закрывая глаза потираю переносицу пальцами, подбирая нужные слова, которые были где-то далеко и даже не вертелись на языке.

— Я сейчас принесу альбом, — Нэнси выдавливает из себя улыбку и торопясь уходит в одну из комнат, хранившую воспоминания, моменты, жизнь.

Тяжелый фотоальбом падает на стол. Он коричневый, с нарисованными маленькими цветами, где-то краска ободрана, корешок сломан. Но в этих погрешностях что-то было.

— Думала, все сейчас хранят фотографии на компьютере. Хотя признаюсь, печатный вариант мне нравится больше, — безразличие в моих глазах превращается в желание открыть его, полистать страницы с надеждой что вспомню хоть что-то.

— Поверь, люди сейчас не ценят фотокарточки. Многие видят в них дополнительные пакеты при переезде и трату денег в пустую, — Нэнси скрипя стулом пододвигается ближе ко мне и как можно аккуратней открывает вещь, словно в ней спрятана целая жизнь или её фрагменты. Что так и было.

Смотрю на первые две страницы. Незнакомые мне люди, хотя одна из них навещала меня пару раз в больнице. Не помню как её зовут, но что-то на "К". Кэтрин? Наверное. Боковым зрением вижу, как на лице Нэнси периодически появляется улыбка. Хочется спросить, что такого было в момент запечатления фотографии, но прикусив язык умалчиваю. Чувствую себя чужой и лишней.

— Кто эта собака? — маленькая, со смешным бантиком на макушке.

— Пайпер, — Нэнси улыбается, кажется  вспоминая может быть свою, а может чью-то любимицу, — её не стало месяца три назад, из-за тяжёлой болезни пришлось усыпить, она была наша, — не о какой собаке я не вспомнила, но почему пару плюшевых игрушек были погрызаны, я поняла.

— Это тоже я? — нахмуриваюсь и указываю на фотографию девушки.

— Да, я тогда решила тебя запечатлить в нашем любимом кафе, пока ты работала, года три назад было, а может и четыре, — Нэнси собирается перевернуть страницу, но я останавливаю её. Она внимательно смотрит на меня, в ожидании пары заветных слов "я вспомнила."

Девушка на фото совсем на меня не похожа. Она красива и худа, на килограмм десять меньше. Что-то пьёт, кофе с молоком, наверное. Книга рядом с ней, скорее всего художественная, вижу знакомую обложку, такая стоит у нас на полке. Волосы как пепел, длинные и редкие, скорее всего выпрямила. Провожу рукой по своему почти лысому затылку – последствия операции. Чувствую некое отвращение к своей внешности, вспоминая отвратительные швы на ноге, животе и это припухшее лицо, с кучей синяков и ссадин. В памяти всплывает неимоверная боль, бинты и слёзы на больничной койке.

— Что она делает в компьютере? — выделяю "она". Говорить "я" для меня странно, я не видела в ней себя. Я её не знаю.

— Ты раньше писала статьи для газеты, которую ты читала полчаса назад, — смотрю на газету с пятном от кофе, в голове пролетает удивлённое "ого".

— А о чём я писала?

— А как ты думаешь?

— Что-то с искусством связанное?

— Верно! Вроде ты писала про картины, музеи, особо не помню, но что-то такое, — берёт мою руку, на лице торжественная улыбка, я знаю, что за вопрос она хочет мне задать, — Ты что-то вспомнила?

— Нет, к сожалению просто интуиция, ничего более. А может, что-то внутри меня подсказало правильный ответ, — переворачиваю страницу, смотря следующий поток фотографий, пока улыбка на лице Нэнси не перестаёт угасать.

Всё что я помню перед потерей памяти и себя – яркий, белый свет, а потом ничего, пустота. А после шум больницы, непонимание кто я и кто все эти люди вокруг меня. Столпились и ревут, что-то спрашивают, болит ли что-то. Болело и болит до сих пор. Мне хотелось их обнять и сказать что всё будет хорошо, глупо? Несомненно. Всё время что-то забываю, какие-то мелкие детали. Что я ела на завтрак, выпила ли таблетку. Врач говорит, это нормально для моей ситуации, но я не перестаю чувствовать слабость и боль в мышцах.

— Почему ты меня до сих пор не бросила? — я не успеваю обдумать слова, и вопрос сам сходит с языка, — столько людей интересных вокруг, а ты продолжаешь выбирать меня, когда я даже не знаю твой возраст. И шансов на то, что я восстановлю память полностью мал, а если это и случится, то очень и очень не скоро. Поверь, я даже пойму тебя, если ты мне изменишь.

Её губы давно искусанные и обветренные, но она по прежнему продолжает сдирать зубами старые ранки, вижу, как её лёгкая улыбка стирается с лица. Нэнси переворачивает страницу и я проклинаю себя за очередной неуместный вопрос и фразу в конце.

— Извини, я просто чувствую себя грузом для тебя. Таким тяжёлым. Приносящим столько боли и чувства безысходности. Забираю какие-то надежды на светлое будущее и "счастливый финал."

— Если я отвечу "потому что люблю", это будет звучать наивно и неубедительно, ты не поверишь. Но мне больше нечего ответить, потому что это правда, — я вижу, она устала. Устала от меня, устала по ночам реветь по прошлому. По её словам, я не виновата в аварии, метель и сломанные фонари – да. Я – нет. Но зачем мне было садиться за руль в такую погоду зная о последствиях? Понятия не имею.

— Мэри, послушай, — она тяжело вздыхает, наверное, обдумывая слова, — я понимаю. Понимаю, как тебе тяжело. Но это не конец света, ты продолжаешь жить. Ты всегда была пессимистична, но сейчас не время думать о плохом. Вокруг тебя очень много родных людей, готовых тебя поддержать и помочь любыми способами.

— Извини меня, ещё раз, — беру её руку, перебирая её пальцы. Наверное, она права, раз я чувствую вину за свои слова. Скорее всего, я всегда была готова к худшему, — я очень устала, давай просто закроем тему, опять. Я не готова сейчас как-то спорить, опровергать твои слова, могу сболтнуть много чего лишнего. Мне стоит побольше разобраться в себе, понять себя, понимаешь?

— Хорошо, — Нэнси понимающе качает головой, закрывая альбом. Решаюсь и оставляю на её губах лёгкий и непринужденный поцелуй. Я ещё не поняла, точно ли что-то чувствую к ней и можно ли назвать это любовь – что такое любовь? Но в том, что она являлась для меня самым родным человеком, я уверена.

Мы ещё вернёмся к разговорам о вечном, настоящем, будущем, прошлом, любви и жизни. А пока я есть и этого хватает.