***

Росс входит растрепанный, не очень трезвый. Молча берет себе водку из холодильника. Гремит стаканами. Залпом выпивает безо льда. Садится напротив меня.
-Мне надо поговорить.
-Хорошо.
-Я слишком быстро говорю, ты меня не понимаешь.
-Тебе надо, чтобы тебя понимали или послушали?
Задумывается. Начинает нормально. Речь о девчонке. Той Самой девчонке. Которую он ищет в каждом видео, снимая всех шлюх мира.
Он сегодня поссорился с Энди. Росс ненавидит, как Энди оперирует фокусом, то уводя его с глаз актрисы, то возвращая. Росс хочет видеть глаза всегда в фокусе. Энди создает эффект помутившегося сознания. Это хорошо, это работает, Росс это знает, но всё равно хочет по-другому.
Он не смотрит на меня. Тыкает ножом в чизкейк на столе. Его речь быстро набирает скорость и переходит на жаргон, превращаясь в дикую смесь рэпа и гетто. Я перестаю понимать, но это уже не важно.
Я знаю, о ком он говорит. Украинка, красивая белокурая девка, которая через три года жизни с Россом, предпочла неказистого парня, живущего за ее счет. Но она всё еще продолжает регулярно слать из Киева домашние видео Россу и рассказывать как ей было хорошо с ним, как она хотела бы всё вернуть. А потом говорит, что пошутила и пропадает на несколько месяцев. Каждый раз, когда она натягивает поводок, он срывается и начинает курс усиленного саморазрушения. Уже много лет.
Я как-то стала для него суррогатом этой девчонки. Единственное общее между нами - язык. Но ему этого хватило. И, естественно, это закончилось плохо. Я не была ей. Жалость - отвратительный повод для отношений.
Он был первым черным в моей жизни. Гордился, что я его запомню навсегда. И тут же говорил, что я разочаруюсь, потому что в отличие от актеров, он весьма обычный, даже средний, черный. Мы ругались, дрались, потом занимались сексом и снова ругались. И каждый раз я была виновата, что я - не она. Я уходила. Он звонил. Я не брала трубку. Потом мы встречались на площадке, орали друг на друга, разрушали всё и всех вокруг, между делом снимая лучшие фильмы. Он научил меня почти всему, что я знаю о съемке порно. Свет, звук, картинка, мизансцены, камера, фокус. Как только он начинал работать, становился другим человеком - забывал все проблемы, просто наслаждался тем, что делает. А потом получал очередное видео от Той Самой.
Подросток из неблагополучной семьи из Феникса, в шестнадцать лет уже плотно сидел на героине и состоял в уличной банде. Однажды с друзьями ограбил чей-то дом. Среди вещей была видеокамера. Прежде, чем продать, Росс снял, как его друг занимается сексом с проституткой. Когда не хватило денег на наркотики, решил толкнуть кассету с записью. Менеджер видеопроката похвалил запись и дал телефон студии в Лос-Анджелесе. Через месяц Росс уехал из Феникса и больше туда никогда не возвращался. Устроился на студию и еще через месяц завязал с героином.
Он всегда говорит, что работа и музыка диско спасли его от того, чтобы стать законченным наркоманом. Сила его воли сдается только перед этой девчонкой. Он теряет себя, уходит почва из-под ног и стройная система его жизни разваливается на куски, как неловко задетый пазл. И каждый раз он собирает себя заново из руин.
Мы расстались, потому что не могли больше изводить друг друга. Мы построили между собой стену из кино, которое сняли и которое планировали снимать. Эта видео-плотина сдерживает поток эмоций и чувств, который захлестывает нас обоих, препятствует тому, чтобы нас смыло, унесло в открытое море.
Росс смирился с тем, что я - это я. Что он никогда не сделает меня той, кто ему нужна. Как бы он не пытался. Мы просто друзья. Слишком близкие, чтобы расстаться навсегда.
Росс втыкает нож в стол. Молча поднимается и уходит.
Через три дня я получаю смс: "Спасибо, что выслушала. Как всегда".