Шизофрения изнутри: взгляд клинического психолога, который победил болезнь

Кандидат психологических наук, практикующий клинический психолог из Норвегии Арнхильд Лаувенг в семнадцать лет была направлена в психиатрическую клинику с диагнозом шизофрения. Последующие десять лет ее жизни – это тяжелая, непрекращающаяся борьба с ментальным расстройством, которое удалось победить. В наши руки попала книга «Завтра я всегда бывала львом», написанная Арнхильд Лаувенг. В ее работе изложен уникальный опыт, взгляд на болезнь с точки зрения пациента психиатрической клиники в прошлом и со стороны профессионального психолога в настоящем. В этой статье мы расскажем о некоторых мыслях из этой книги, которые помогут читателю посмотреть на психическое расстройство под другим углом.

Симптом не появляется из ниоткуда, симптом – это следствие неразрешенного узла противоречий внутри личности 

«Шизофрения» переводится с древнегреческого как «расщепление, раскол мысли». Лаувенг рассказывает о своих занятиях в балетной школе, где классы вели два очень непохожих друг на друга, но одинаково привлекающих девочку учителя. Они будто олицетворяли две противоположности, которыми характеризовалась ее собственная личность: одна – старательная, скромная, изящная, другая – яркая, полная сил, бодрости и энергии. 

Конфликт между важными сторонами личности сопровождал Лаувенг всю жизнь. Именно невозможность его разрешения в пользу одной из сторон могла быть связана с появлением зрительных галлюцинаций, ведь другие люди, которых начала видеть Арнхильд, были не кем иным, как частью ее собственной личности. Так, например, «Капитан», которого она начала видеть и слышать во время развития болезни и который называл ее глупой, ленивой, провоцировал у нее самоизбиение при невыполнении каких-то его команд, был на самом деле не кем-то извне, а искаженным выражением ее собственных непомерных требований к самой себе. 

У здоровых людей и людей с психическими расстройствами одинаковые потребности. 

В описаниях разных психических расстройств нередко можно встретить формулировки наподобие «склонность к манипулированию». Стоит относиться к ним с долей критики: возможно, за простой и клишированной фразой стоит более сложная психологическая реальность. Например – попытка хоть каким-то образом повлиять на окружающих, желание быть замеченным, потребность в заботе и избавлении от одиночества. Кроме того, Лаувенг высказывает мысль о том, что возникшие галлюцинации могли быть связаны с тем, что у нее просто не оставалось других способов стать замеченной, и симптом таким образом выступил способом компенсации. 

Все действительно не так просто: чтобы сделать шаги на пути к решению проблемы, нужно сначала ее признать. А признаться самому себе и тем более окружающим в том, что тебе хочется внимания и признания, довольно сложно. Сейчас это общечеловеческая проблема, потому что в обществе царит идеал независимого, самодостаточного человека, который в состоянии со всем справиться в одиночку, а потребность в близости, внимании, принятии рассматривается как проявление слабости. Но несмотря на главенствующее положение такой точки зрения потребность в принятии, близости и в том, чтобы быть с людьми, остаются одними из самых основных для каждого человека. 

Борьба за выздоровление: на ком лежит ответственность? 

Еще одна нетривиальная мысль, раскрытая в книге: пациентам во время процесса выздоровления необходимо балансировать между двумя крайностями. С одной стороны, если возложить на плечи пациента ответственность за каждое его действие, то он может попросту не справиться с этой ношей и будет чувствовать себя виноватым. С другой – если оправдывать все поступки человека его болезнью, можно избавить его от чувства вины, но одновременно с этим лишить ощущения контроля над своей жизнью. Подобное, конечно, не помогает выздороветь, а лишь способствует возникновению чувства беспомощности. 

Чувство потери контроля над ситуацией довольно сложно переживается всеми людьми, независимо от состояния их психического здоровья. Отсюда, например, распространение в обществе такого явления, как виктимблейминг. На самом деле, когда люди обвиняют жертву, они пытаются, условно говоря, вернуть ей чувство контроля. Логика в этом случае такова: если человек сам виноват в совершенном над ним насилии (например, оделся неподходящим образом, отправился в неподходящее место), то ситуация в отношении меня под контролем – если я не стану делать так, то со мной подобного не случится. В действительности же виктимблейминг – это не что иное, как попытка отрицания того факта, что будущее непредсказуемо, а некоторые из ситуаций неподконтрольны. 

Лежит ли за суицидальным поведением действительное желание умереть? 

«Вообще-то я не хотела умереть, но я совершенно не представляла себе, как мне жить дальше, поэтому я пыталась покончить с собой», – описывает Лаувенг свои чувства. Благодаря этому можно понять, что, хотя люди с суицидальным поведением часто говорят о желании умереть, смерти как таковой они не желают. В действительности они просто не знают, что делать со своей жизнью и как справиться с той болью, беспомощностью и безнадежностью, которая сопровождает их дни. Часто таким людям очень хочется, чтобы окружающие убедили их в том, что есть какой-то выход, что есть надежда со всем справиться. 

Люди с ментальными расстройствами действительно находятся в тяжелой жизненной ситуации, которую здоровому человеку трудно даже представить. Риск суицидального поведения очень велик, поэтому особенно важно сохранять человеческое отношение к каждому живому существу. Ведь, как пишет Лаувенг, было достаточно таких мелочей, как спокойный голос врача или приветливый взгляд персонала, чтобы в кромешной тьме появился росток надежды на возможность справиться со своей жизненной ситуацией. 

Деление на «мы» и «они» в отношении здоровых и людей с психическими расстройствами – очень условное. Научным сообществом доказано, что механизмы и законы функционирования психики в норме и при патологии – одни и те же. Источником содержания психики всегда является культурно-историческая среда, то есть те условия, в которых мы живем. Все мы люди, у всех нас схожие потребности в том, чтобы быть замеченными и принятыми. Очень важно помнить об этом при общении с любым человеком, видеть в нем прежде всего личность и ту борьбу, которую он, возможно, каждый день ведет с самим собой, а не просто набор симптомов и ярлык в виде диагноза. 

«Иногда мы достигаем многого, иногда – нет. Иногда добиваемся своих целей, иногда – нет. Поэтому самое главное, чтобы мы, кем бы мы в данный момент ни были - пациентами, санитарами, родственниками или ещё кем-то, – почаще говорили друг другу: все мы в равной степени люди. А у людей порой все получается так, как надо, а порой они ошибаются. Это совершенно в порядке вещей. Это закон. Даже самый прекрасный розовый куст в январе становится похож на кучу хвороста с шипами. Так уж устроены розы. Единственное, что нам нужно помнить, глядя на этот куст – в этот момент нельзя принимать важные решения или судить о его достоинствах. Потому что роза, которая в зимнее время, казалось бы, так и просится в компостную кучу, летом может обернуться воплощением благоуханной красоты. Все меняется. Никто не может постоянно радовать цветением. И очень важно, чтобы мы все помогали друг другу строить такое человеческое общество, в котором нашлось бы место для всех, чтобы ни одно растение не погибло, не успев расцвести».
Арнхильд Лаувенг «Завтра я всегда бывала львом»