___

Кстати, вот оно, к разговору о маленьких людях. Из Навального , конечно, так себе Васса Храпова , а по мужу Железнова . Да и тюрьма не смерть, здоровья ему и лет долгих. Но вот финал пьесы Горького — когда хозяин уже не здесь, и здесь быть не может, а слуги и приживалы из дальней родни тут как тут: у сейфа столпились и снятыми с тела ключиками дребезжат — как влитой к этому сюжету подходит: П р о х о р. Ну, ты... не тово, не раскисай! Ключ от сейфа! Где? А н н а. Прохор Борисович , я - не забудьте - тринадцать лет, верой, правдой... ( Шарит в юбке Вассы.) П р о х о р. Получишь сколько стоишь... А н н а. Всю молодость мою отдала вам. Вот он, ключ! П р о х о р (идёт к сейфу, говоря Пятёркину ). Лёшка , не пускай никого... Постой... Что такое? (С явной радостью.) Да ведь я опекуном несовершеннолетних буду! Чёрт те взял! Чего же это я? А? (Усмехается, глядя на Анну .) Пошла вон, Анка ! Конец твоей кошкиной жизни! Иди к чертям! Завтра же! Надоела ты мне, наушница, надоела, стервоза! А н н а. Прохор Борисович , покаетесь! Напрасно вы это... П р о х о р. Иди, иди! Ты своё получила, наворовала - довольно! Марш! А н н а. Нет, позвольте! Я имею кое-что... П р о х о р. Да, да! Имеешь, знаю! О том и говорю... Р а ш е л ь ( Прохору , который роется в бумагах на столе). Воруете? П р о х о р. Зачем? Своё - берём. ( Поля ведёт Людмилу .) Л ю д м и л а (вырвалась, бросается на тахту). Мама! Ма-ама! Р а ш е л ь. Своё! Что у вас - своё? Занавес