***начало
Номер оказался маленьким и пыльным, то есть пыли как таковой там не было,
но присутствовало ощущение запыленности . Кровать, шкаф, стол, кресло. Я
вышла на маленький балкон -- дом напротив, немножко неба, мостовая внизу,
какой-то господин свернул за угол, смотреть особо не на что и, вместе с
тем, можно стоять тут долго, почему нет? Но хотелось спать и я легла, не
раздеваясь. Проснулась от тишины, хорошее место для сна, за весь день никто
не потревожил. Уже темнело, не совсем понятно, что делать, что делают по
вечерам в этих маленьких пряничных городках? Сидят, притаившись, за
занавесками, ужинают с семьей, распутывают мировую паутину? Все это мне не
подходило. Я спустилась в ресторанчик ,народу там было немногим больше, чем
утром, но, хотя бы никто не ругался, несколько человек, по-видимому
туристы, ели, не глядя по сторонам. Да и не на что было смотреть, хотя
меня это никогда не останавливает, я только и делаю, что глазею вокруг и
особенно внимательно в тех случаях, когда ничего интересного не происходит,
вот как сейчас например. Все тот же официант с балетной выправкой, принял
заказ и упорхнул. От нечего делать, я пересчитала столики, их было восемь,
посетителей трое. Откуда эта привычка все подсчитывать, кажется, раньше ее
у меня не было? А что было раньше? Я помню только, что все время куда-то
еду, просто перемещаюсь потому что нравится смотреть, как в окнах мелькают
картинки. Возможно так было всегда, а возможно и нет, вспомнить не
получается, все воспоминания находятся за какой-то дымкой, кажется, если
приложить усилие, можно пройти сквозь нее, но, в конечном счете, все
попытки сделать это, заканчиваются тем, что я оказываюсь в густом тумане и
совершенно теряю ориентацию в этом своём внутреннем пространстве. Хорошо
еще, что удаётся вернуться обратно, но ощущение, что когда-нибудь я и этого
не смогу, не оставляет меня. Это не то чтобы пугает, но и не слишком
вдохновляет на дальнейшие попытки вспомнить. Наверное, я пока еще не готова
остаться в тумане, наверное, мне пока неплохо и так -- смотреть по сторонам
и ни за что не цепляться, ни за прошлое, ни за настоящее, ни за будущее.
Если и было у меня когда-то направление, то его уже не откопать из-под
вороха моментальных снимков моей короткой памяти. Автобусы, поезда,
вокзалы, города большие, маленькие городишки, виды, ландшафты. Часто идет
дождь. Слишком часто, у меня уже вошло в привычку всегда брать с собой
куртку. Дождь, это неплохо, кажется, когда-то я любила солнце, а теперь от
него у меня болят глаза. Теперь это слишком ярко для меня. Странно только,
что снег не шел ни разу -- все время или дождь, или пасмурно, или тепло,
или прохладно, но ни жары, ни настоящего холода нет.
Принесли еду, я, незаинтересованно, сжевала рыбу и салат, расплатилась и
вышла на пустую и тихую улицу. Уже наступил тот час, когда жители засели по
домам и выманить их наружу мог разве что конец света, да и то вряд ли.
Думаю, случись такое событие, они бы понадеялись пересидеть его в своих
домах, а если это не спасет, то пропасть вместе с ними. Я не знаю
города, но очень хорошо представляю себе то место, куда я сейчас приду. Это
должен быть бар, работающий допоздна, точно такой, как я видела на картине
какого-то американского художника -- две стеклянные стены подсвечены
изнутри. Здесь неоткуда взяться бару, в него некому ходить, но я давно уже
с легкостью материализовываю его везде, где мне это надо. Сейчас я
пройду по этой улице, сверну за угол -- и вот он, тускло светится, через
витрину видна неизменная фигура за стойкой, это не человек, это персонаж
картины. И у меня почему-то не выходит создавать бар без этого статиста, он
всегда оказывается на своем месте, сидит, уткнувшись в рюмку, я ни разу не
видела его лица, возможно, лица у него и нет, такой непроработанный в
деталях тип. Бармен же получается всегда разный, сегодня -- огромный
человек сурового вида, но, при этом, немедленно располагающий к себе.
Наверное, с ним можно завести любую беседу, ну, в формате бара конечно, о
чем там люди разговаривают с барменами? Жалуются на жизнь? И он бы
поддержал ее в лучшем виде, оставаясь по прежнему суровым, немногословным и
располагающим к себе. Но я не стала мучить его, у меня нет претензий к
жизни, взяла свой ром и расположилась у окна. Сидеть за стойкой со
статистом не хотелось. Чем-то он меня раздражал -- наверное своим
постоянством, странно дополненным отсутствием законченности. Совершенно
лишняя фигура, я его никогда не планировала, но он все время был.
Находиться в этом аквариуме и смотреть через стекло на подсвеченную фонарем
маленькую площадь, было хорошо. Думаю, когда-то, я очень захотела, чтобы
ничего не происходило и у меня получилось. Событий нет, прошлого нет, мыслей
нет, только картинки меняются, а статист вон всегда один и тот же. Я
молчаливый одинокий человек в непромокаемой куртке, мешковатых штанах,
разношенных кедах и больших наушниках. Музыку я слушаю далеко не всегда, в
последнее время, все реже, но наушники все равно надеваю. В них я
отделена, мало вероятности, что кто-то спросит как ему пройти в галерею,
или просто попробует завязать беседу. Мне это подходит, я предпочитаю
молчать. Никаких разговоров, тем более, я все равно не знаю, где находятся
все галереи всех городов в которых я побывала.
Ром был вкусный, но быстро закончился, я взяла еще, так можно было бы
сидеть всю ночь, но напиваться не хотелось и я вышла из бара. На улице
предсказуемо накрапывал дождь, я отошла совсем недалеко, а стеклянные стены
уже начали терять свои очертания, будто их смывало водой. Я знала, что,
если оглянусь еще через пару шагов, то на месте бара, недавно еще такого
настоящего, теплого, заманчиво светящегося в темноте, будет обычный
каменный дом. Но я не стала оглядываться, смотреть назад не рекомендуется,
что-что, а это всем известно.
В номере, я подтащила кресло к балкончику и уселась в него, положив ноги на
перила. Закурила сигарету, прислушиваясь с перестуку капель. За время моих
странствий, я научилась по звуку падающей воды определять
продолжительность дождя. Этот будет тихонько идти всю ночь, а мне остается
только сидеть в кресле и слушать его, да рассматривать мельтешение капель в
свете фонаря. Хорошо бы сейчас выпить кофе, но взять его негде.
Наверное я задремала, разбудил меня какой-то звук, отличающийся от
привычного влажного шороха дождя. Все та же ночь, сырой воздух, темная
комната, подсвеченная уличным фонарем. Ноги затекли, в голове какая-то муть.
Самое лучшее, что я могу сделать, это принять душ и попробовать снова
заснуть. Думаю, у меня получится, спать я вообще-то люблю, жалко только сны
мне почти не снятся. Наверное растворились в тумане, вместе с памятью.
Встав с кресла, я направилась было в сторону ванной, но что-то привлекло
мое внимание. Это был белый конверт под дверью. Надо же, мне письмо.
Какое-то время я непонимающе пялилась на него, потом пошла в ванную.
Приняла душ, очень горячий, такой, что едва можно было терпеть, выключила
горячую и какое-то время постояла под холодными струями воды. Это меня
взбодрило. Вытерлась, переоделась в чистую футболку и пижамные штаны,
намотала полотенце на волосы. Тщательно почистила зубы. Больше в ванной
делать было нечего и мне пришлось выйти в комнату. Письмо лежало на том же
месте, а я-то надеялась на "вдруг". Вдруг, я войду в комнату, а там
все по прежнему и конверт мне просто привиделся. Если уж надо выбирать
между галлюцинациями и подозрительными письмами, я предпочту галлюцинации.
Не люблю писем. Не хочу ничего знать. Какое-то время я обдумывала, а не
порвать ли его, не читая? Но это никак не гарантировало мне отсутствия
неожиданностей в дальнейшем. Я наклонилась и взяла конверт в руки. Ничего
особенного, обычный, белый, заклеен, не надписан. Внутри прощупывается лист
бумаги, сложенный вчетверо. Я почувствовала себя глупо. Глупо стоять с
конвертом в руках и не знать, что с ним делать. Больше всего мне хочется,
чтобы его не было, но он есть и с этим приходится считаться.
Для начала я включила настольную лампу, села на кровать, еще раз осмотрела
конверт, закурила сигарету и задумалась. Грусть бессмысленного
существования, как статическое электричество, накапливается во всех
окружающих предметах и во мне самой; меня не оставляло ощущение, что,
вскрывая конверт, я получу несильный, но вполне ощутимый удар током. Никто
не знает где я, да и некому знать. Я не пользуюсь ни мобильным телефоном,
ни электронной почтой и уж тем более, не пишу и не получаю бумажных писем.
Несколько лет подряд мне хотелось просто ехать куда-то, и все вокруг лишь
подтверждало это мое стремление. Не понимая, откуда у меня берется это
желание, я продолжала просто двигаться вперед, даже и не вперед, а как
попало, если провести на карте линию моих перемещений, она получилась бы
петляющей и запутанной. Наконец я заметила утрату восприимчивости, эмоции
оставили меня и я стала похожа на механизм, выполняющий какую-то программу.
Возможно и был какой-то смысл в моем путешествии, но мне он неизвестен. И,
думаю, никому другому тоже.
Наступило утро и я наконец пришла к осознанию того, что
прошлое догнало меня, вот оно лежит на столике рядом с лампой и
пепельницей, полной окурков, я еще не заглядывала в него, но, понимая, что
наконец достигла предела, я приняла решение.
Быстро покидав в рюкзак немногочисленные вещи, я натянула куртку, сунула
ноги в кеды и отправилась на вокзал. Нераспечатанный конверт запихала в
карман штанов, у меня еще будет время заглянуть внутрь, подожду подходящего
настроения. Было еще очень рано, дождь почти перестал, пустой отсыревший
город провожал меня молчанием. Так случалось уже много раз, утро, морось,
тишина, я бреду по улице, продолжаю движение. Но на этот раз совпадение
исключительно внешнее. Потому что сейчас у меня появилась цель, я знаю,
куда поеду. Я что-то вспомнила -- там есть море. И раньше всегда светило
солнце. И еще я вспомнила, как выхожу из сумеречного помещения на
ослепительный свет, я только что услышала что-то, не укладывающееся в
сознании, в голове моей звон, а мир вокруг оглушающе тих и непереносимо
ярок, ко мне повернуто несколько лиц, они малоразличимы в этом свете, мне
надо что-то сказать им и я говорю. Кажется именно с того дня у меня начали
болеть от солнца глаза. И мне надо вернуться туда, в эту точку, я еще пока
не понимаю зачем, но это интересно -- знать хоть что-то. Это немного
разнообразит жизнь.