***

Вышла на улицу без куртки, чтобы февральский холод ее протрезвил. А ночь была упоительно мягкая, с фиолетовым небом, даже в центре города никого, слышно только, как падает снег, редкие машины шуршат вдалеке. Стоять в снегу и дышать хочется больше, чем допивать виски из пластикового стаканчика. Чушь говорят, что новогодняя ночь – главная ночь в году. Главная – вот эта.

Она пришла на день рождения подруги, чтобы увидеть его. Она отлично это понимала, и ей казалось, что всем остальным это тоже очевидно. Уже несколько месяцев при встрече с ним она вела себя как дурочка, постоянно дотрагивалась до него, без причины хохотала, хихикала, хмыкала, а он мягко улыбался. Как она поняла, что симпатия взаимна? Ну, во-первых, когда они разговаривали, носки его обуви всегда указывали в ее сторону. Во-вторых, он писал ей первым. В-третьих, он намекнул на то, что они проведут время вместе на дне рождения – сказал: «О, ты там будешь? Ну здорово, потусим». И она почти не сомневалась, что на выставке в начале месяца он был, чтобы увидеть ее.

Не может быть, чтобы он не испытывал того же возбуждения. Каждая встреча с ним заряжала и оживляла, и мысленно она сравнивала это с джемом крутых музыкантов или актерской контактной импровизацией. «Это не в моей голове. Я ему нравлюсь».

Он пришел на день рождения, держа за руку красивую девушку. Ну, как красивую... Ладно, правда красивую. Пускай и с челкой. Все смеялись, пили, танцевали. Он приветливо кивнул издалека, а когда через три часа уходил вместе со своей чертовой будущей женой, ткнул в плечо кулаком и сказал: «Отлично потусили».

«Это было в моей голове. Я ему не нравлюсь».

Она стояла в фиолетовой февральской ночи, совсем не чувствуя холода, ее немного трясло от алкоголя. Она чувствовала себя прекрасно. Сейчас она вернется внутрь и будет танцевать до победного. Но самое главное в этой ночи – здесь и сейчас. Потому что ей классно наедине с собой, и не нужно ничего выдумывать. А еще – не так уж он ей и нравился.