***

-Тебе никогда не казалось, что вся наша сексуальная жизнь проходит под звук затвора и писк вспышек?
Энди смеется, держа мои волосы, чтобы они не падали на лицо, пока я делаю ему минет. Стеллаж с фотоаппаратами и книгами - единственное, что отгораживает нашу кровать от пространства лофта. Все камеры, от первого в моей жизни "Зоркого" до коллекционных раритетов, - лицом к людям. Все книги, на английском, русском, итальянском - лицом к нам.
-Это Росс?
-Кажется, да.
-Кого он снимает?
-Понятия не имею.
Высокие окна фабричного здания завешены темными тяжелыми шторами, сдерживающими натиск калифорнийского солнца. Стежки студийных вспышек пришивают полутьму нашего сонного дня к реальности. Приглушенные расстоянием мужской и женский голоса едва доносятся до нас, утопая в щелкании фотоаппарата.
-Хочешь выгнать их?
-Нет, мне лень вставать. Давай просто заберемся под одеяло. Как ты занимался сексом в детстве?
-С двоюродной сестрой в ее доме, в машине, в пляжном домике родителей.
-Да нет, Энди! Я имела ввиду, как вы прятались, чтобы никто вас не видел.
-Плохо, потому что мать спалила нас.
Голова начинает кружиться от отсутствия воздуха, когда его член раз за разом перекрывает горло.
-Когда я была маленькой, мы ездили в пионерский лагерь, мальчики и девочки прибегали ночами друг к другу. Комнаты были общие, по пятнадцать-двадцать человек, и мы прятались под одеялами. Темно-синие и коричневые, жутко колючие, пододеяльников не было, только простыни. Днем мы загорали и через пару ночей от этих одеял начинала гореть спина. Ночью комната напоминала склад с шевелящимися мешками.
-Я никогда не ездил в летние лагеря. Кузина со своим бойфрендом устроили вечеринку, я их снимал, похоже, что камера ее заводила, и она заодно избавила меня от девственности. Мы с ней еще несколько месяцев трахались, пока мать нас не застукала. У всех одноклассников тоже были богатые родители, так что мы расходились по отдельным комнатам в наших домах, а потом менялись девчонками. Парень сеструхи растрепал, что я делаю видео и меня стали приглашать на все тусовки.
Он смеется, вспоминая свои четырнадцать лет, мы дурачимся и залезаем под одеяло с головой. Он зевает.
-Мне кажется, я усну.
-Может тогда не надо продолжать?
-Нет, детка, я хочу уснуть с членом в твоем рту.
-А вдруг я тоже усну и откушу его?
-Тогда мы сделаем из него страпон и я буду трахать тебя им.
Его пальцы становятся всё более медленными и, наконец, перестают двигаться, запутавшись в моих волосах. Я засыпаю, уткнувшись лицом в его живот. Одеяло глушит вспышки и звук затвора. Мне снится, как две лисы свернулись калачиком в уютной лесной норе.