Самое важное о той Болотной

5 лет назад меня впервые по-настоящему предали, смачно и бесцеремонно наплевав на закон, на собственные обещания и на наше будущее

5 лет назад я нашел в себе силы сказать «нет», и даже не подозревал, что моя настоящая жизнь началась именно с этого момента.

Можно долго вспоминать о том, как задорно, бурно и оптимистично ревела эта толпа самых искренних в мире людей. Как им счастьем и упоением было открыть, что ты не одинок (а я тогда был очень одинок и находился в самой жуткой депрессии из возможных). Как ужас от того, что ты ничего не решающая песчинка, сменился ощущением счастья от того, что одиночество разрушено. Как сносило крышу от того, что, как оказалось, слова «справедливость», «достоинство», «предательство» — это не слова из романтических книжек, а артефакт реальности, непустой звук для сотен тысяч вокруг тебя.

Но это не главное. Главное — мы все были правы. Оказалось, что мало кто, пройдя все 5 лет, в которых были и новые предательства, и новые разочарования, и новая апатия и безразличия — так вот, мало кто понимает, что мы все были бесконечно правы. И многие из нас по-настоящему в тот день победили, хотя победа эта совсем иного свойства, о котором мало кто задумался.

 Самое важное, что нужно понимать про 10 декабря 2011 года: они проиграли. Они все проиграли.

Да, я понимаю, узники 6 мая, невиновные Олег Навальный и Дадин, безумные законы, уголовки за репост, война, говно, но поймите, ради всех святых.

ОНИ ВООБЩЕ ВСЕ ПРОИГРАЛИ.

Проиграли все те, кто решил, что плевок в Конституцию — достаточная плата за «стабильность» и «лишь бы не было войны»

Проиграли все те, кто фальсифицировал и подделывал те выборы, и эти необучаемые дебилы будут проигрывать каждый день своей жизни. Проиграют в деньгах, которых у них не будет, в здоровье, которое им никто не спасет, в профессии, которая день ото дня теряет остатки уважения.

Проиграли те, кто решил, что лучше остаться в сторонке, «ведь меня это не касается». Кто-то потерял бизнес. Кто-то миллиарды капитализации, сожранные правительством, кризисом и войной. Кто-то потерял детей и родных. Кто-то сел без вины, потому что рассчитывал, что пронесет.

Проиграли все те, кто хотел сохранить статус-кво. И главный статусквольщик проиграл больше всех, потеряв все шансы войти в историю как великий правитель, первым в истории России поставивший дух закона превыше себя. Обещавший сам себе, что не допустит войны. и развязавший две. Боявшийся «потерять Украину» и превратившийся из самого популярного зарубежного политика в ее злейшего врага.

Проиграли все те, кто искренне хотел, чтобы ничего не менялось. Потому что так, блядь, не бывает, идиоты вы тупорылые.

Проиграли те, кто шел в эту Думу непыльно нажимать кнопки и ни о чем не думать — они ввязались в войну, которую сам не затевали, на сторону, которая продала добрую половину «своих», а другую продаст при следующем случае. Все 5 лет они жили в страхе и стыде, который очень, очень плохо скрывался за хамскими постами в соцсетях и попытками неостроумно шутить. Никто из них не стремился превращаться в анального клоуна, подписывать детоубийственных законов, кричать осанны братоубийству — а пришлось.

А еще — и это особенно сладко — проиграли все и каждый, кто хотел оседлать протест во имя своих собственных целей.

Спустя 5 лет мы оказались в стране, где быть любым высоким сановником — мучение, где быть прислугой власти потеряло всякий смысл, где война всех против всех не имеет шансов окончиться ничьей победой, где конформисты расплачиваются за предательство ближнего, и где любое богатство не приносит обладателям ни малейшего удовольствия ввиду полного осознания отсутствия перспектив. Осознания, которое появилось у сотен тысяч «наивных» «романтиков» и «идеалистов» по всей стране, но почему-то дошло до «экспертов», «прагматиков», «реалистов» и «нормальных пацанов» 3-4 года спустя.

Ни один из них, даже самый подлый и беспринципный, не хотел оказаться спустя 5 лет жителем воюющей страны, убийцей детдомовских детей, подписантом смертного приговора русскому IT, позором в глазах внешнего мира и своих граждан. Все, чего они хотели — плыть по течению.

ОНИ ВСЕ ПРОИГРАЛИ.

Просто потому, что не сумели назвать подлость — подлостью, фальсификацию — фальсификацией, а рокировку — жульничеством и предательством страны.

Формально — мы тоже не выиграли. А потери — в лице ли узников Болотной, Олега Навального, Ильдара Дадина и десятков и сотен других невиновных осужденных — и вовсе многих деморализовали окончательно.

Но видите ли, в чем дело.

Спустя 5 лет можно с уверенностью сказать — никто и никогда в России не сможет выиграть, засовывая совесть в чулан, а достоинство а задницу.

Русский парадокс: нельзя победить, если ты конформист. Нельзя победить, если ты — власть, за власть и у власти. Нельзя победить, если совесть — пустой звук, слово «идеал» вызывает насмешку, а слово «этика» заставляет зевать. На другой стороне победить сложно, невыносимо, почти невозможно, но можно. А конформисту — нельзя никогда.

Как команда, мы не выиграли, но все еще можем и выиграть, и проиграть. Их шансы выиграть измеряется числом «ноль». Нет шансов, что они по-настоящему победят.

Но многие из нас, как и я, умудрились победить в личном качестве. Найти друзей, которых нигде и никогда не могли бы найти. Найти призвание — в защите нуждающихся, в журналистике, режиссуре, социальных науках, где угодно. Найти точку опоры, будучи оппортунистом и пофигистом — и это было. Найти помощь, поддержку, сострадание. Себя, в конце концов.

Летом 2011 года мне предлагали стать комиссаром МГЕР в родном Красногорске. А я спустя полгода пришел на Болотную.С тех пор мне не пришлось торговать с государством совестью за вшивые копейки, идти на компромиссы «ради работы» и «кормления семьи», делать дежурные подлости за «ну вы же понимаете», подписывать письма в поддержку Собянина под угрозой увольнения и быть уволенным все равно, не пришлось делать карьеру за откат и минет.

Достаточно было всего один раз сказать «нет!» в ответ на вопрос «Стерпишь ли ты, когда твою страну предали?» — и моя жизнь покатилась по наклонной плоскости вверх на фоне страны, изо дня в день катящейся в пропасть по говну и крови.

Это, знаете ли, немало даже для меня одного. А нас совсем, совсем немало.